Пролог
- Мам, что мы всегда, как только попадаем в Питер, идём сюда, на Волковское кладбище? И каждый раз стоим возле Литераторских мостков и пытаемся найти нужную дорожку. Им ведь это не нужно.
- А тебе, доча? Это же ниточка, которая связывает нас с прошлым. Это наши истоки, наши корни. Мы и так слишком мало знаем о своей семье.
- Мам, всё равно, не люблю я ходить тут между крестов и памятников. К тому же я не знаю прапрабабушку и прабабушку не помню.
- Возможно, когда повзрослеешь, поймёшь, что такое прикосновение к вечности. И кресты эти стали летописью нашей семьи. Относись к этим могилам, как к островкам памяти. Если бы не они, не было бы и нас с тобой. Представь себе, что они жили в этом городе, страдали, любили.
- А ты сама что-нибудь о них знаешь?
- К сожалению, совсем немного…
1
- Не плачь, Олюшка! Слезами горю не поможешь.
- Что делать, нянюшка? За что мне это? Сначала маменька нас покинула. А теперь вот папенька такое сотворил.
- Пойдём, Олюшка, холодно - простынешь. Будешь теперь сюда приходить – родителям кланяться. Спасибо, разрешили грешника на Волковском кладбище к маменьке твоей подхоронить. Раньше-то самоубийц за оградой кладбищенской закапывали.
- Нянюшка, я хочу в имение наше, в Мартышкино.
- Кабы можно было вернуться, папенька бы твой не стрелялся. Заложено имение-то.
- Зачем же? Я так любила наш дом и сад, а вокруг – воздух чистый, лес, залив.
- Проигрался папенька твой подчистую. Хотел отыграться, да не вышло. А для игроков этих карточный долг – долг чести. Платить нечем было, сначала имение заложил, а теперь вот и взял грех на душу. Оставил тебя сиротинушкой.
- Значит, те страшные люди, что приходили к нам, правду сказали, съезжать нам надо с комнат? Наверное, и мне за папенькой последовать придётся.
- Грех так думать. Молодая ты ещё. Поживёшь. Пойдём сейчас, скарб твой нехитрый соберём – и ко мне. Досталась мне от сестры комнатушка недалеко от Сенной. Там и жить будем.
- Нянюшка, родная, а где деньги на жизнь возьмём?
- Я и об этом подумала, графинюшка ты моя. Я-то старая уже, меня ни в один дом нянькой не возьмут. А ты молода – работать пойдёшь, хоть и не привычная.
- Ничего-то я не умею.
- Как ничего? А кто вышивает так красиво? Я намедни слыхала, что в мастерскую госпожи Кутасовой белошвейка нужна. Вот и проживём. Ты только не говори никому, из каких происходишь. Народ простой графьёв не очень жалует. Это уж мне вы как родные, я ещё маменьку твою нянчила.
2
- А я тебя, сударушка, давно поджидаю, как из мастерской выйдешь. Смотрю, девушка новая появилась у мадам Кутасовой. Как зовут-то, красавица?
- Ольгой. А вы наш клиент, я узнала. Я рубаху вам вышивала.
- Представиться хочу: Константин Александрович Румянцев.
- Уж, не из тех ли Румянцевых?
- Господь с тобой! Отец мой на Путиловском заводе всю жизнь работал. Я династию продолжаю. Приглянулась ты мне. Не такая, как те девушки, которых я знаю. Особенная какая-то. Что засмущалась?
- Нянюшка говорила, не любят здесь таких, ну, из дворян. Была графиней, стала белошвейкой. Имение в Мартышкино заложено. А живу в каморке у нянюшки.
- Не любят те, кто работать не хочет. У нас на заводе прокламации против царя-батюшки разносят. Им революции всякие подавай. А я за устои. Работаю хорошо, меня ценят и деньги платят. Может, пойдёшь за меня, Оленька?
- Как, так сразу? Мы же не знаем совсем друг друга.
- Вот и узнаем. Пальчики нежные твои все исколоты. Не беспокойся, я семью прокормлю. Ты мне деток нарожаешь. Будем откладывать, глядишь, лет через десять имение выкупим. Будут мои наследники графских кровей. А пока поживём у меня на Лиговке. Как родителей не стало, я один там.
- Справный вы, Костя. А мне, как нянюшка умерла, совсем тоскливо стало.
- Так, ты согласна, Оленька?
- Видать, это судьба моя. А женою я буду вам верной, Константин Александрович.
- Вот и сговорились. Завтра о венчании позабочусь.
3
- Спасибо за доченьку, Оленька! Вот, тысяча девятьсот восьмой год – рождение нашего первенца. На тебя похожа – кожа белоснежная, глазки голубые.
- Костя, как девочку назовём?
- Александрой покрестим, в честь батяни моего. Шурочкой звать будем. А парень родится, Иваном наречём, как деда моего.
- А мою маменьку Антониной звали, а папеньку Алексеем.
- Вот видишь, Оленька, сколько нам ещё деток нужно. Замечательная ты у меня.
- Знаешь, Костя, я иногда глаза прикрою и вижу Мартышкино, усадьбу нашу и представляю, как детки там бегают.
- Неспокойно сейчас, ох неспокойно. Не знаю, Оленька, получится ли вернуть тебе усадьбу…
Эпилог
- Так что, дочка, непростительно редко мы бываем здесь. Где-то тут были похоронены и родители Ольги. Вряд ли найду.
- Мам, это могила только бабушек. А где прапрадед Костя похоронен?
- Мой прадед Костя лежит в братской могиле вместе с другими, не пережившими блокаду. Так и не удалось выкупить ему имение.
- Из-за революции, да?
- Знаешь, по жизни наших пра можно наблюдать историю страны. Когда началась первая мировая война, отвёз Константин свою любимую Оленьку с дочерью Шурой и сыновьями Иваном и Алексеем в деревню к зажиточному брату. Сам ушёл на фронт. Перед февральской революцией вернулся домой по ранению, семью забрал в город. Снова стал работать на Путиловском заводе. В политику не лез. Родились ещё Михаил, который погиб в Отечественную, Сергей, пропавший без вести в те страшные годы войны, и младшенькая Антонина. Брата прадеда моего после революции репрессировали как кулака. Вот тебе и история. Мы с бабушкой Шурой, когда я маленькой была, в Мартышкино дачу каждый год снимали. Пробовали то имение найти. Да куда там…
- Мам, а ты свою прабабушку видела?
- Нет. Прабабушка Ольга совсем немного правнучку, в смысле меня, не дождалась.
- А откуда ты узнала подробности её жизни?
- Бабушка Шура рассказала историю своей матери, когда уже гласность объявили – раньше боялась. Помнила бабушка моя и революцию, и гражданскую, и как отцова брата раскулачивали, и блокаду, а вот говорить об этом не любила. Так и жила на Лиговке, пока в семидесятых маленькую квартиру с тётушкой моей не получила в Купчино. Во время войны подселили соседей, осталась одна комнатушка с нишей. И я там с рождения жила. Из-за тесноты коммуналки пришлось с родителями уехать в другой город, где мы и живём сейчас.
- Почему не рассказывала? Это же так интересно. Мы по учебникам изучали, а она своими глазами видела.
- Ей казалось, что не нужно нам всего знать, мало ли что. Страх глубоко засел. Годы тогда такие были. Вот так, доченька, и получилось, что летописью нашей семьи стали кресты на могилках Волковского кладбища. А помнить о корнях своих – это и есть любовь к родине. Поэтому каждый раз, как попадём в родной город, будем приходить сюда. Ведь так?
Верно сказано, Галина: "...помнить о корнях своих – это и есть любовь к родине"! Если бы мы понимали это с детства, то сейчас не сожалели бы о том, что уже не у кого спросить о наших предках.
Мне понравился использованный приём: нет необходимости словами описывать чувства – всё отражено в диалогах. Это не так просто.
Вот и я молодой была не спросила бабушку, кто они, да откуда, а сейчас некого спросить. По крупицам собирала историю семьи от старших двоюродных сестёр. Понравилась миниатюра, Галина
Спасибо, Аллочка, за отклик! Я бы тоже сейчас расспрашивала с ручкой в руках. Мама рассказывала, что Оленька после войны стала прикладываться к рюмке и всё больше молчала. Очень переживала она смерть мужа в блокаду. Это всё, что она помнит о своей бабушке. Некого спросить...
Ляманочка, у меня все питерские на Волковском, кроме прадеда Кости - тот на Пискарёвском где-то в блокадных захоронениях. В детстве меня бабушка часто возила на Волковское, я ещё и не читала, а уже знала Куприна, Лескова, Тургенева и многих других. Потом шли на могилу Оленьки, и бабушка говорила, чтобы её рядом положили. Так и случилось. Сейчас, наверное, всё там заросло
Спасибо тебе!
А на Смоленском кто у тебя?
У меня никто, слава Богу.
Просто, когда дочь поступала в Академию, ходили к часовне Ксении Петербургской, и заодно исходили и само кладбище. А потом в трапезной сидели, угощались изумительным квасом и маковниками. Нигде нет таких вкусных маковников, как там!
А на Смоленском больше всего запомнились кенотафы Александра Блока и Тараса Шевченко.
Хорошая работа Галина.
Вот как донести до детей, внуков историю своей семьи?
Привить интерес к ней7
Мы все глобальным категориями мыслим, а о себе не знаем.
Правда я дошел в свое время в изысканиях истории рода Лялиных до 1850 года, когда прадеда по имени Лев купил помещик Поморов из Тульской губернии в деревню Ново0-Никольск винокуром.
сейчас живу напротив кладбища где есть некрополь Лялиных. не знаю может там есть дальнии предельные родственники?
Благодарю за отклик, Леонид!
Сейчас пытаюсь понять, почему нас не ориентировали на исследование своих корней, пока были живы наши пра - свидетели эпохи. Видимо, именно поэтому, что мы могли узнать что-то лишнее, что не соответствовало идеологии.
Почему, Галина не ориентировали?
Свою родословную я начал собирать в 1967 году, после 40-ка минутных телефильмов "50 лет Советской Власти" приуроченных к Юбилею.
Там часто ведущая говорила - Почему графья знают свои родословные, а мы советские люди - нет.
Так и пошло. Родных бабушек в живых не было, но двоюродные откликнулись в деревне. Интересно было читать их письма, написанные ровным бисерным почерком без заглавных букв и знаков препинания. Октябрьскую революцию! называли переворотом. Для меня это было удивительно.
Сейчас можно покопаться в инете. Я даже нашел наградной лист на первую медаль отца, датированный августом 1941 года.
Уничтожила моя бабушка все письма и бумаги. Прабабушка долго хранила закладные на усадьбу, но в блокаду на растопку ушли. Революцию тоже переворотом называла, но была комсомолкой (в партию побоялась вступать, вдруг бы выяснили происхождение). А фамилию прабабушки девичью я даже не знаю, только прадеда. У внука моего, пока ещё жил в Москве, было задание - нарисовать генеалогическое дерево. Нам таких заданий не давали, очень жаль.
Согласна, Владимир, хорошо бы. И если по питерской линии я хоть что-то знаю, то как дед из Алтайского края попал в Алма-Ату командовать местной милицией, даже не представляю.
История страны в судьбах людей. Судьбы неповторимые и в то же время типичные. Великолепно написано.
Только не пойму: кто потом жил в Купчине: Ольга, Шура или рассказчица?))
А в Купчине, поди, на Будапештской?))
Спасибо, Александр!
Ох, уж эти коварные местоимения... Спасибо, подправила.
И точно - на Будапештской, в самом начале, мы с бабушкой оттуда пешком до Волковского кладбища ходили. Потом рядом с нашим бывшим домом больницу скорой помощи построили.
Прав Саша, в Купчино смотреть нечего - просто человейник. У меня одноклассница туда переехала в конце 60-х, так тогда на электричке добирались. А сейчас - целый город. И метро уже есть.
Вот так поломала нас история, научила молчать и терпеть. Не много мы всё-таки знаем, и правда - большая история складывается из малых, их не перепишешь и не переделаешь.
Давно взяла себе обет - раз в году еду в Великие Луки и обихаживаю могилки дедов и бабушек. Заброшенные перекапывают...чтобы этого не случилось. Пока могу буду это делать. Это память, но много, ах как много утрачено!!!
Галина, потрясающий рассказ. Мне кажется прекрасным и очень важным сохранить память о своих предках для будущих поколений. Это помогает лучше узнать и самого себя.
Так написано интересно. Я словно фильм смотрела. Спасибо.
Мне понравился использованный приём: нет необходимости словами описывать чувства – всё отражено в диалогах. Это не так просто.