Да, да. И, вот со мной - тоже самое случилось. Хотя думал, уж с кем, с кем - а, со мной, будет не так. Не случится - случилось, время пришло. Как обычно и внезапно, заблаговременно, но не ожиданно. И нельзя сказать, что не ждал, но всё таки надеялся, бывали ведь случаи…Бывали
Зато, теперь. Моё море вечности, и пески покоя. Теперь могу думать и не бояться, писать и не стесняться, улыбаться и не отворачиваться. Руку пожимать без зависти, восхищаться искренне и любить беспощадно.
И, слава Ему, что компания у меня подобралась приличная, есть кому поддержать, есть кому остановить в порыве справедливого негодования. Когда смотрим на вас, как вы все через жопу (она же задница) делаете. И, до меня добрались.
Смотрю, туда, вниз, и думаю. Зачем? Я ведь был, маленький, лысенький, неказистый, с идеальной проплешиной, но такой горячий, что канделябры плавились. А, теперь?! - большой, холодный, железный, мишень голубиной щедрости. И табличку со словами “а - я такой холодный как айсберг в океане” повесить нельзя.
Зато, чувствую - что, родственникам приятно. Мне конечно тоже, но им больше. Я тут, они там. Стою под солнцем пронизываемый всеми ветрами, дождем и снегом, без зонтика и пальтишко. Кто бы накинул.
Поэтому, если честно, если - то… Местечко, размеры, особенно позу я бы выбрал поудобней. Полулежа - вульгарно, хотя бы сидя, в кресле. Ближе к земле, не высоко. Сверху хорошо шапки разглядывать, каракулевые, беличьи, кроличьи. И это если повезет, чаще лысины, седины, крашеные во все цвета перламутра. А, ведь все самое интересное происходит не в голове, а там, между. Так сказать по середине, где побритость не вызывает такого эстетического отторжения при всей вариативности, молодых девичьих ног.
Это между прочем, снимает временные неудобства пребывания в вечности и неуемной тоски по телесному родному краю. Где можно было, обниматься, прижиматься, напиваться, ласкаться, любиться и быть любимым - в моменте времени, и кусочке пространства - что называется жизнь.
Но, это я так, люблю - то, я тебя. Знай, что тут стою как кремень, ни один мускул не трогается, монолит. Железная слава! Захочу не дрогну, спасибо крепко на ноги поставили. Главное чтоб колени не разболелись. И ты главное не торопись, здесь конечно хорошо. Еще не Баден - Баден, но уже не Бердянск, и жаль не Одесса. Но, тоже ничего - ведь, мятежный город спит спокойно. Черное знамя - говорят, мимо него пронесли.
Да, тут, нет драйва быть пойманным трамваем. Не получится упасть растерзанным от объятий поклонниц, быть обвиненным во вредительстве и подстрекательстве, стать забытым, или приспешником загнивающего капитализма, оказаться непризнанным или неправым. Стать победителем над горечью побежденного, выиграть без правды - и правду забыть. Здесь этого нет - зато здесь есть место - но, его может тоже не хватить, и тогда как-бы кому-то возвращаться не пришлось.
