Неподалёку от того места, где жил в похожем на скворечник доме Мавриций Шнапс, находился старый рыбацкий посёлок. В посёлке этом, с низкими и ветхими деревянными домами, в семье одного бедного рыбака по имени Ламинарий росли два сына-сорванца, шести и семи лет. Ребята были неразлучны и всё время ходили вместе. Один за порог – и второй туда же. Один по воробьям из рогатки стрелять – и второй следом, так и просит: «Дай пострелять!» И оба – непоседы. Усидеть на одном месте их никак нельзя было заставить. И вот однажды ребята вместе гуляли по лесу. Сначала стали собирать чернику и даже взяли с собой лукошко, но что-то в лесу не поделили, так что в конце концов вся собранная черника оказалась на земле и завязалась драка. Так они полушутя и полусерьёзно сражались, катаясь по зелёному мху, и вскоре совершенно измазались в чернике. Незаметно для самих себя докатились они до дома, где жил часовых дел мастер. Когда они оказались у его дома, старший из них, Вайн, вдруг заметил во мху что-то блестящее.
- Сто-о-ой! – закричал он и бросился туда, где блестели в траве выброшенные мастером в окно часы.
- Э-э-э-эй! Ты куда-а-а? – завопил второй сорванец, лежавший на земле. – Я тебе ещё по зубам как следует не надавал!
- Тихо! Чего орёшь?
- Сам ты орёшь, дурак!
- Тс-с-с!
И тогда младший брат, которого звали Айн, тоже подбежал туда, где лежали во мху часы. Вайн схватил часы прямо перед носом Айна. Когда он нажал на кнопку, крышка часов открылась. Но стрелки часов были неподвижны.
- Ух ты, здорово! Дай и мне!
- Не дам! – Вайн убрал руку. – А то ещё сломаешь. А часы золотые, между прочим. Пойдём-ка отсюда.
- А что, если это кто-то потерял? - спросил Айн, указывая пальцем на дом мастера. – Ведь он же делает часы.
- Да брось ты, ерунда. Захочет – сделает новые. Это же мастер. Нет уж, давай лучше отнесём папе, а он уж пусть решает, что делать с ними, - рассудил Вайн.
И они побежали прочь, растрёпанные и измазанные черникой, а корзинку благополучно забыли в лесу. Круглые карманные часы на цепочке, сделанные из настоящего золота, дети отнесли отцу, который воспитывал их один.
- Где вы их нашли? – с подозрением спросил детей Ламинарий. Он хорошо знал, что в лесу недалеко от морского берега живёт часовых дел мастер Мавриций Шнапс. Он был знаком с мастером и однажды даже ремонтировал у него свои часы.
- В лесу! – выпалил Айн, который не умел врать. Вайн незаметно, но больно толкнул брата в бок.
- Чего толкаешься? – с обидой воскликнул Айн, которому, поскольку он был младше и слабее, нередко доставалось от своего более сильного старшего брата. В силу возраста ему приходилось терпеть тумаки.
- На улице, - сказал Вайн. – Мы просто шли, и тут смотрим – что-то блестит в пыли. Вот мы и подобрали.
Внимательно посмотрев на сыновей, отец взял у них часы и принялся их внимательно разглядывать.
- Да, золотая работа, - заключил он, повертев часы в руках. Рыбак считал, что часы надо по возможности вернуть их владельцу. – Всё это здорово, дети, но ведь понятно, что кто-то их потерял. И я даже знаю, кто. Видите, тут написаны инициалы. Читайте, что тут написано?
- Первая буква эм, а вторая… буква… вторая буква – ша, - прочитал Вайн. Младший брат, пока ещё не умевший читать, тоже внимательно разглядывал выведенные на крышке часов замысловатые знаки.
- Всё верно. Эм и ша. М – Мавриций. Ш – Шнапс. Мавриций Шнапс – это же часовой мастер. Значит, часы надо вернуть ему. Да он и сам наверняка их разыскивает, - заключил отец. Вайн вздохнул. Айн же, который был весь в отца, в душе обрадовался.
На следующий день Ламинарий отправился к часовому мастеру, который жил недалеко от рыбацкого посёлка – всего в паре километров. Мавриций Шнапс в это время был дома. Мастеру удалось оправиться от перенесённого потрясения и даже обрести некоторую бодрость духа. Чудесная вещь – человеческая память. Свой последний визит к владельцу винных заведений Феркинсу часовых дел мастер помнил весьма смутно, а своего трагического падения в коридоре у Феркинса не помнил вовсе. Впрочем, это было к лучшему. События штормовой ночи тоже стали забываться, как страшный сон. Лекарства из прозрачных бутылочек, ежедневно употребляемые мастером, производили своё целебное действие.
- Какие часы? – спросил мастер, когда отец сорванцов достал из кармана круглые золотые часы на цепочке. Мавриций приподнял очки и удивлённо посмотрел на Ламинария. Он уже успел забыть, как в порыве отчаяния выбросил эти самые часы из окна дома.
- Вот они. Скажите, это ваши?
Мавриций взял часы и повертел их в руках. В конце концов он вздохнул:
- Да, это мои часы, - нехотя сознался мастер. – Но прошу вас, не отдавайте их мне. Вы можете оставить их себе или продать.
- Разве они вам не нужны? – удивился отец.
- Нет. Продайте их, а деньги возьмите себе. – Они вам нужны, у вас же дети подрастают. Кстати, как поживают ваши сорванцы?
- Спасибо, хорошо.
Мавриций Шнапс очень любил детей. Слыша о проделках сорванцов из рыбацкого посёлка, он неизменно расплывался в улыбке. Но собственные его дети давно выросли и перестали с ним знаться. Шнапс очень страдал от этого и лечил тоску своими проверенными средствами.
- Но в чём же дело? – недоумевал отец.
Мастер нахмурился и предложил отцу пройти в гостиную.
- Ну, что же вы стоите, заходите лучше в дом.
- Спасибо, это ни к чему, - запротестовал отец, которому было неловко. Мавриций печально вздохнул.
- Дело в том, что часы эти приносят мне одни несчастья. Поэтому я счастлив от них избавиться. И я уверен, что вы будете так же счастливы их продать. Что касается меня, то я уже человек пожилой, мне денег много не надо, а вам, вашим детям они бы как раз пригодились, - произнёс мастер. Ламинарий пожал плечами.
- Ну, как скажете. Раз уж они вам не нужны.
- Не нужны, не нужны! - ответил мастер, замахав руками. Он чувствовал себя так, будто с его сердца только что свалился груз, который на него пытались взвалить.
- Хорошо, я вас понял.
- Говорю вам: задёшево не продавайте, - произнёс Мавриций на прощание. Гость поклонился мастеру и вышел, а Мавриций вздохнул с облегчением.
Ламинарий никак не мог взять в толк, как это мастер Мавриций Шнапс мог по своей воле отказаться от такого сокровища. Но рыбаку золотые карманные часы были ни к чему, и он решил их продать на следующий же день. Детей надо было собирать в школу, надо было платить за учёбу, а чем платить? Занимать деньги, как в прошлом году, было неудобно. Неожиданная находка детей определённо была счастливым подарком небес.
На следующий день рыбак отправился в город. Он знал, что в Тремонте было несколько антикварных лавок и решил попробовать продать находку там. Рыбак не знал, сколько могут стоить такие часы, но особенно не задумывался о том, что в магазине его могут просто-напросто надуть. В Тремонте он бывал нечасто. Всю жизнь он прожил на берегу в рыбацком посёлке, и шумная городская жизнь не привлекала его, поэтому он избегал походов в город, если на то не было крайней необходимости.
Оказавшись в городе, он первым делом направился в антикварный магазин на Крепостной улице. Магазин этот был небольшой и неприметный, поскольку находился в подвале. Только вывеска, на зелёном фоне которой жёлтыми буквами было выведено «Антикварный магазин Вейкера», говорила о том, что внизу продают предметы старины. Объявление на двери гласило:
АНТИКВАРИАТ
СКУПКА ПРЕДМЕТОВ СТАРИНЫ
РАЙТ ВЕЙКЕР, ТЕЛ. 212-85-06
Вечно полутёмный и к тому же сырой магазин-подвал представлял собой причудливое собрание самых разных старинных вещей, от картин малоизвестных авторов и всевозможной мебели до портсигаров и книг. Хозяином этой антикварной лавки и одновременно продавцом был Райт Вейкер - невысокий и полноватый человек с чёрными жидкими усиками и узкими глазами, иностранец, осевший в Тремонте несколько лет назад. «Антикварный магазин Вейкера» чудесным образом пережил войну, хотя вскоре после войны его однажды сильно затопило, из-за чего Вейкер, как говорили в городе, понёс серьёзные убытки. Каким-то чудом ему, правда, удалось выкрутиться из этой ужасной ситуации, и теперь магазин снова был на плаву.
Когда Ламинарий спустился по лестнице и открыл дверь, сверху звякнул медный колокольчик. Впервые в своей жизни заходил он в антикварный магазин. Внутри ему показалось чрезвычайно душно и к тому же очень пыльно. Это была чистая правда. В подвале не было нормальной вентиляции, пыль уже давно никто не вытирал и вообще было непонятно, как Вейкер мог пребывать здесь целыми днями. Но старинные вещи были для Вейкера всем. Они были делом всей его скромной жизни. Вейкер был ценителем старины, каких в Тремонте в наше время мало, он хорошо знал историю и понимал старину лучше большинства людей.
- Добрый день, - поздоровался Ламинарий с хозяином лавки, оказавшись на пороге полутёмного обиталища, где Вейкер сидел, как паук.
- Добрый день, - приятным и несколько мальчишеским голосом ответил Вейкер. Рыбаку показалось, что этот голос как-то не соответствовал солидной, даже важной внешности владельца магазина.
- Я бы хотел поинтересоваться, принимаете ли вы… часы… - проговорил он, доставая часы из кармана.
Когда Вейкер увидел их, глаза его внезапно округлились. Глаз у антиквара, конечно, был давно намётан, и обычно ему хватало лишь взглянуть на вещь, чтобы понять, что она собой представляет и сколько стоит. Это был хваткий, расторопный человек, крайне практичный и вполне приземлённый, веривший, что всё в этом мире имеет определённую цену, что всё, в принципе, можно купить – даже здоровье. Это был способный торговец, умевший выгодно торговаться. В молодости Вейкер много путешествовал и повидал большинство стран мира, плавал по морям и океанам, спускался в древние катакомбы, проходил сквозь казавшиеся непроходимыми джунгли и крутые горные перевалы. Всё это было правдой, хотя большинство людей ни о чём таком не подозревало, да и внешность торговца антиквариатом меньше всего выдавала в нём бесстрашного путешественника.
- Часы? – спросил Вейкер, вставая из-за стола, за которым он пил чай и читал газеты. – Позвольте-ка посмотреть.
- Да, конечно. Вот они.
Ламинарий протянул часы Вейкеру. Немного повертев часы в руках, антиквар нажал на кнопочку, и крышка часов открылась, обнажив циферблат с тремя стрелками и тонкими римскими цифрами. Часы эти были настоящим шедевром изящества, первоклассной работой. Однако ни он, ни Ламинарий не подозревали, какую тайну скрывают эти золотые карманные часы с цепочкой.
- Хорошо. Сейчас я напишу вам адрес другого магазина, где у вас смогут их приобрести. Я же пока не могу этого сделать, слишком дорого. Однако у меня в городе есть хороший знакомый, который тоже занимается антиквариатом. Одну минутку, я позвоню, чтобы предупредить его.
После этих слов Вейкер снял трубку и стал сосредоточенно крутить пальцем диск телефонного аппарата, делая вид, что набирает номер. «Алло… Грах, слушай, здесь один человек хотел бы продать антикварные золотые часы… да… сегодня… хорошо, договорились. До встречи».
Райт Вейкер положил трубку, а потом достал клочок бумаги и написал на нём адрес: улица Сиреневая 12.
- Держите, - произнёс Вейкер. – Улица Сиреневая 12. Там вы найдёте моего
