Через час туман окончательно рассеялся, и стало возможным разглядеть увенчанный величественным горным хребтом остров, который лежал в десятке миль к юго-западу. Без сомнения, это была Ямайка. Корабли шли при слабом попутном ветре. Когда они оказались примерно в пяти милях от побережья острова, до слуха людей донеслись раскаты орудийной пальбы.
— Это возле Порт-Ройяла, — сказал Блад.
— Французы, — убежденно заявил лорд Уиллогби.
— Эскадра барона де Ривароля пришла из Франции в феврале, но я полагал, что их цель — владения испанской короны, — Питер сдвинул брови, думая об Ибервиле и Кристиане, отплывшими в Пти-Гоав. Уж не придется ли им сойтись в бою здесь, у берегов Ямайки?
— Если этот болван Бишоп не позаботился оставить хоть сколько-то кораблей для защиты города, он лишится головы! — гневно воскликнул его светлость и напустился на голландского адмирала, который тоже прибыл на «Арабеллу»: — Хотел бы я знать, где же черт носит вашу эскадру, ван дер Кэйлен!
— Возмошно, эскадра нас опередила, — невозмутимо ответствовал тот.
Канонада становилась все ожесточеннее. Над мысом, скрывающим от их глаз происходящее, поднимался белесый дым.
— Неизвестно, сколько еще продержится город, — хмуро сказал Блад. — Нам придется вступить в бой, и поскольку «Куин Мэри» не в состоянии сражаться, мы оставим ее здесь. У нас на борту две женщины, миссис Блад и ее горничная. Я прошу вас оказать им гостеприимство.
— Разумеется, ваша супруга со слушанкой могут отправиться на «Куин Мэри», капитан Блад, — проговорил ван дер Кэйлен. — Но ви не мошете знать, с какими силами противника столкнетесь! И пушек на французских кораблях ошень шасто вдвое больше, шем у вас.
— На нашей стороне эффект внезапности, и у меня есть опыт ведения боя в неблагоприятных условиях, — скупо улыбнулся Блад. — Кроме того, форт Порт-Ройяла чего-то да стоит.
— А ваши люди? — недоверчиво спросил генерал-губернатор.
— Их устроит пятая часть захваченных трофеев и полная амнистия. Вы согласны, ваша светлость?
Лорд Уиллогби молча наклонил голову.
— Шасть команды «Куин Мэри» поступит в распоряшение ваших офицеров. Но... пушки есть пушки, — проворчал ван дер Кэйлен.
— Благодарю, господин адмирал. Скоро вы сможете убедиться, что количество пушек играет важную, но не всегда решающую роль. Однако я должен обеспечить безопасность для вас и его светлости.
— Еще чего не хватало! Отсиживаться в такой момент на разбитом корабле! — раздосадовано бросил Уиллогби.
— Его светлость прав, никак невозмошно, — усмехнулся ван дер Кэйлен.
— Что же, если таково ваше желание, — не стал спорить Питер.
Он обернулся и махнул рукой горнисту. Пропела труба, ей откликнулись горны с «Элизабет» и «Атропос». В мгновение ока всё на кораблях пришло в движение: из открывающихся портов выдвигались черные жерла пушек, готовились абордажные крючья и топоры.
***
Когда Арабелла узнала, что корабли держат курс на Ямайку, ее охватило волнение. Она видела, что Питер также взволнован, хотя его голос и звучал спокойно. Он рассказал ей о предложении лорда Уиллогби, добавив, что пока не дал окончательного ответа, однако молодая женщина чувствовала его готовность согласиться. Призрачная надежда вернуться в Англию становилась для Питера реальностью.
Что касается Арабеллы, ее в основном заботило, как сложатся отношения Питера Блада с его давним недругом, губернатором Ямайки. И подумав о дяде, она поняла, что совершенно не жаждет встречи с ним.
Миссис Блад вздохнула и напомнила себе, что она выросла под опекой Уильяма Бишопа. Пусть в их отношениях нет теплоты, они все же связаны родственными узами. Наверняка он будет исходить злобой, когда узнает о ее замужестве, однако она совершеннолетняя, и ему придется принять ее выбор. Кстати, нужно прояснить ситуацию насчет плантаций на Барбадосе, унаследованных ею от отца...
Поймав себя на этой практической мысли, Арабелла слегка улыбнулась и тут же сдвинула брови: до ее слуха донеслись звуки далекой канонады. Сердце замерло, она как будто вернулась в день, когда на Барбадос напали испанцы. Арабелла мельком глянула на испуганную Жаннет и вышла из каюты.
Увидев жену на палубе, Блад подошел к ней и отрывисто сказал:
— Арабелла, позови Жаннет. Вы отправляетесь на «Куин Мэри». Шлюпку сейчас спустят.
Побледнев, Арабелла смотрела на него широко раскрытыми глазами:
— Питер, ты...
На нее нахлынуло необычайно острое осознание того, что они могут больше не увидеться. Не пройдет и часа, как на корабль обрушится смертоносный шквал, и очень многие из людей, сейчас снующих мимо них с мушкетами в руках, расстанутся с жизнью. И если Питер... Она усилием воли оборвала ход своих мыслей, борясь с подступившей тоской. Блад на миг прижал ее к себе и шепнул:
— Я вернусь за тобой.
Все слова были в этот момент пустыми, но все же она негромко проговорила:
— Прошу, береги себя...
— Обещаю. Нам нужно торопиться, любовь моя.
Арабелла опустила голову, чтобы он не увидел отчаяния и страха в ее глазах, и быстрым шагом направилась к трапу.
***
Предположение Блада о том, что Порт-Ройял атакует барон де Ривароль, оказалось верным. Из Пти-Гоав усиленная корсарами французская эскадра отправилась, вопреки возражениям некоторых офицеров, в Картахену. Однако, проторчав там две недели, французы так и не сумели взять город. К тому времени из-за своего бездарного командования де Ривароль потерял два из пяти кораблей, которые он привел в Пти-Гоав. Затем под покровом ночи ушли корсары, обозленные его высокомерием и не видящие особого смысла в бесконечных штурмах. Адмирал был вынужден уступить настойчивым доводам, высказанным на очередном совете, и взять курс обратно на Эспаньолу.
Дальнейшие действия разъяренного неудачей де Ривароля ничем не отличались от действий так презираемых им пиратов: эскадра взяла на абордаж два отставших от каравана испанских галеона с грузом кофе, табака и слитков меди и серебра, затем атаковала голландский бриг, шедший на Кюросао из Европы. От его капитана французы узнали о начавшийся войне с Англией. Три корабля — восмидесятипушечный флагман эскадры «Викторьез» и пятидесятипушечные «Медуза» и «Болейн» — были внушительной силой, и де Риваролю пришла в голову мысль навестить с «дружеским» визитом какую-нибудь английскую колонию. На их пути такая колония была только одна — Ямайка, а ее столица Порт-Ройял по праву считалась одним из самых богатых английских городов в Вест-Индии.
И тут удача как будто улыбнулась адмиралу. Французы подошли ко входу в бухту Порт-Ройяла, и де Ривароль, рассматривая в подзорную трубу рейд, не обнаружил ни одного военного корабля. Отправившись на очередную охоту за капитаном Бладом, губернатор Бишоп забрал с собой даже вспомогательные суда.
Орудиям французских кораблей понадобилось всего лишь два часа, чтобы превратить форт в груду камней, и, хотя артиллеристам под командованием майора Мэллэрда удалось вывести из строя «Болейн» и нанести серьезные повреждения «Медузе», участь Порт-Ройяла была предрешена. Так, по крайней мере, думали и защитники города, и победители, уже спускавшие шлюпки для высадки десанта. Однако судьба в лице корсаров капитана Блада надумала вмешаться.
Прогремел залп, вызвавший сумятицу на палубе «Викторьез». Французы, обернувшись в сторону открытого моря, увидели, как фрегат под английским флагом уступает место второму кораблю, за которым виднелся третий. Новый залп, а за ним еще один — и в воздух взлетели обломки бушприта, завопили раненые.
В первые минуты французы пребывали в такой растерянности, что с их кораблей не прозвучало ни одного ответного выстрела. На это и был расчет капитана Блада. На «Арабелле» взревела труба, ей ответил горн с «Элизабет». Двигаясь тем же курсом, корабль Хагторпа направился к «Медузе», в то время как «Арабелла» и «Атропос» совершили поворот оверштаг и разрядили во французский флагман орудия другого борта.
Блад понимал, что единственный способ одержать победу заключался в стремительной атаке, поэтому сразу после обстрела его корабли пошли на сближение с противником.
Канониры де Ривароля начали приходить в себя и открыли огонь по «Арабелле», справедливо считая ее более опасным противником. От мощного залпа фрегат содрогнулся всем корпусом. Его носовая часть была разбита, но и «Викторьез» не мог уже маневрировать с прежней быстротой из-за сломанного бушприта. В тот момент, когда флагман де Ривароля поворачивался к «Арабелле» правым бортом, последовал залп «Атропос», подошедшей на расстояние мушкетного выстрела. С громким треском на ют рухнула бизань-мачта, и замешательство на палубе «Викторьез» переросло в настоящую панику.
Блад, стоя на квартердеке в кирасе и шлеме, всматривался в клубы дыма, окутывающие противника. «Арабелла» продолжала медленно двигаться вперед, и как только сквозь дым проступила голубая c позолотой корма «Викторьез», абордажные крючья с глухим стуком впились в деревянную обшивку.
— На абордаж!
Раздавшийся клич заставил кровь застыть в жилах французов. Не успели они опомниться, как через высокий борт с дикими воплями уже перепрыгивали пираты. C другого борта на «Викторьез» ринулись люди Волверстона.
Французы дрались с отчаянностью обреченных, но после того как де Ривароль был убит, боевого пыла у них поубавилось, и пиратам удалось оттеснить их на нос. Исход боя не вызывал сомнений. Блад взглянул в сторону «Элизабет», сцепленной абордажными крючьями с «Медузой», пытаясь понять, что там происходит.
— Слева! — услышал он предостерегающий крик Джереми Питта.
Почти одновременно раздался скрежет металла. Краем глаза уловив движение, Блад отклонился, уходя вправо. Нацеленный ему в шею удар абордажного топора пришелся вскользь по шлему. Блад пошатнулся, но устоял на ногах. Он резко развернулся к подобравшемуся к нему со спины французскому солдату и ударил того в лицо гардой тяжелой сабли. Хрустнули, ломаясь, кости носа, глаза француза закатились, и он замертво упал на палубу.
Питер встряхнул головой, разгоняя застилавший зрение туман, и заметил неизвестно откуда взявшегося Джереми, который сидел возле борта, обхватив рукой правое плечо. По его белому лицу градом катился пот. Рядом валялась сломанная у самой рукояти сабля.
— Какого черта ты здесь делаешь?! — прорычал Блад, подходя к нему.
— У французов был перевес, а я умею держать в руках саблю... Вот и решил, что от меня будет толк...
— То есть ты решил умереть с толком? — саркастически уточнил Питер и рванул его рубаху.
Вздрагивая от боли, Джереми обиженно пробормотал:
— Этот полоумный подхватил топор и бросился за тобой...
— Чертовски сложно саблей отбить удар топора... — хмыкнул Питер. — Не дергайся. Посмотрим, что тут у нас. — Его пальцы ощупывали стремительно наливающееся багровым цветом плечо. — Повезло, кости целы.
Крепко взяв штурмана за запястье и локоть правой руки, он уверенным движением вправил вывихнутый сустав. Джереми охнул и сцепил зубы.
— Ты мог лишиться руки, Джерри.
— А ты — головы, — огрызнулся тот.
— Мог, — согласился Блад, разрывая рубаху Питта на широкие ленты. — И я благодарен
