Овдовев, отец Золушки женился в другой раз. Невзлюбила мачеха падчерицу. Вся грязная работа по дому свалилась на девушку. Только и слышала она:
- Давай, замарашка, поторапливайся - вон сколько белья нестиранного, в комнатах прибраться надо, полы надраить...
"Принцессам-то небось полегче приходится, - не без зависти думала Золушка. - И душ наверняка каждый день принимают, а тут в канаве садовой купаешься, да без мыла. На всем экономят, скупердяи, даже на зубных щетках и стиральном порошке!"
А хозяйские дочки подзуживают:
- Замарашка! Смотреть не на что...
"Зато от вас никто бы глаз не оторвал... в паноптикуме", - злится про себя Золушка.
Вот и вечер наступает, время ко сну отходить. Валится в постель усталая Золушка, даже не сняв резиновых сапог.
"Да, с такой обувью принца не соблазнишь. Вот если бы сапоги-скороходы, - мечтает девушка. - Хотя, с другой стороны, зачем они мне? Куда в них мчаться? К кому?"
На следующий день мачеха со своими дочками были необычайно оживлены.
- Сегодня король дает бал. И мы тоже получили приглашение, - делятся сестры с Золушкой. - Обуемся в туфельки лакированные, сети для принца раскинем, непременно он и попадется!
"Вам бы мои "туфельки" подошли, - досадует Золушка. - И юбки длинные надевать не надо, чтобы ног не было видно. А то с такими ногами даже нетрезвый школяр за версту обходить будет, еще рожу при этом скривит, да колким словом обидит. Вот у меня нога - это да!"
Но молчит Золушка, помогает сестрам собраться, волосы им расчесывает.
Этим же утром будит дворецкий принца.
- Вставайте, принц, вас ждут великие дела! Батюшка ваш дает сегодня бал. А на балу будут прелестные девушки. Пора бы вам выбрать одну из них. Хватит валяться до полудня, да похрапывать. Вдвоем храпеть веселее. Да и валяться тоже.
Настало долгожданное время - и сестры отправились на бал. Золушка же, оставшись одна, горько заплакала. Но тут появилась ее крестная тетя, а по совместительству - и фея.
- Что это ты здесь сырость разводишь, все королевство затопить своими слезами хочешь, да бал королевский сорвать?
- Не хочу я бал срывать. Просто мне грустно. Вот и плачу.
- Да что за беда приключилась? Никак на бал попасть хочешь?
- Очень хочу. Только вот одежки и обуви подходящей нет.
- Это дело поправимое, - говорит волшебница. - Дуй в огород за тыквой. А я тут из всякой нечисти слуг тебе понаделаю.
Принесла Золушка тыкву.
- Хорошая тыква. Умеешь выбирать, - одобрительно отозвалась тетя. - Тебе только на развале бахчевыми культурами торговать.
И та тыква, на глазах изумленной девушки, превратилась в роскошную карету.
- Так, - удовлетворенно говорит фея, - с транспортом разобрались, перейдем к экипировке. А теперь снимай половую тряпку, что на тебе напялена.
Золушка подчинилась. И в тот же миг оказалась наряженной в драные джинсы и в легкомысленный топик, а ноги плотно облегали кирзовые сапоги фабрики "Скороход".
- Полный отпад! - восторженно высказалась крестная. - Просто класс. Такое во дворце никому и не снилось.
И правда, во дворце об этом и помыслить не могли.
- Размер сорок третий, как заказывала, - улыбнулась волшебница.
- Я не заказывала, - попыталась возразить Золушка.
- Или у тебя больше? - подозрительно спросила крестная. - Сорок четыре? Сорок пять?
- Ну...
Фея вздохнула.
- И вот что, - нахмурилась она. - Я это барахло напрокат взяла, поэтому - строго до полуночи. Иначе большой штраф. А я тут как раз поиздержалась. С Карабасом гульнули изрядно. А уж сколько в казино просадили... Еще не хватало в долговую яму попасть. Так что...
- Я поняла, крестная, не волнуйся, верну твою рвань в срок и в полном порядке.
- Очень на это надеюсь, - только и сказала волшебница.
Появление на балу Золушки вызвало небывалый ажиотаж.
- Какой прикид! - восторгались кавалеры.
Дамы же злобно кусали губы, остро завидовали Золушке, дулись на кавалеров и ругались меж собой.
А короля при виде Золушки хватил удар, и его тут же свезли в больницу, где еле откачали и поместили в реанимационное отделение.
Королева же онемела, только порой гукала, показывая пальцем на Золушку, а затем и сознания лишилась.
Зато принц был в ударе, танцевал только с Золушкой, отдавил ей все ноги и в конце концов попытался стащить один из сапогов. "Ножку, - говорит, - ножку хочу увидеть!" Но не увидел. Сапоги фабрики "Скороход" и одеть-то не легко, а вот уж снять... Если только голенище разрезать.
Без четверти двенадцать Золушка дала деру, успела в срок возвратиться домой, и вернув вещи, поблагодарила тетушку за вечеринку.
А на другой день она снова изъявила желание поехать во дворец. Крестная опять пошла ей навстречу. И нарядилась Золушка еще краше прежнего, заменив топик на футболку с изображением чей-то размытой и страшной рожи.
И снова Золушка переполошила публику. Принц же прицепился к ней, как банный лист, жарко шепча ей на ухо: "Ты меня с ума сведешь!" И опять попытался стянуть с нее сапог. И опять неудачно. "Вот черт, - подумал он, - без волшбы здесь не обошлось". Но виду не подал, что ему досадно, и продолжал закармливать ее всякими вкусностями, так что к концу бала та прибавила еще три килограмма к двум набранным накануне.
А когда время приблизилось к полуночи и Золушка рванула домой, принцу таки удалось уцепиться за сапог и сдернуть его - очень ему хотелось посмотреть на ножку! - но равновесия не удержал, повалился назад, больно стукнулся о паркет затылком и набил себе здоровущую шишку. Так и лежал с сапогом в руке, тяжело ухая. А Золушки тем временем и след простыл.
Но принц не сдался. И под звуки фанфар торжественно объявил. что на чью ножку сапог налезет, та и станет его женой.
Кому только не меряли - не влезает сапог, и все тут! Дошла очередь и до сестер Золушки. Принц лично пытался натянуть сапог, да ничего не вышло.
- Ну, сударыня, - говорит принц тогда Золушке, - позвольте вашу ножку!
Золушка позволила. А как тот ножку ее увидел, так и вправду сошел с ума. Посему свадьба и не состоялась. Принца отправили прямиком в желтый дом, а Золушка опять в услужении оказалась.
Такая вот развязка. Не повезло ей. А уж принцу-то... А повезло сестрам и мачехе, потому что работу домашнюю делала Золушка добросовестно, хотя и с некоторой ленцой. Но после вышеупомянутых событий, в семье стали относиться к ней более снисходительно.
