сознательность и когда все зеваки, включая и заведующую залом, в панике разбежались, Коржиков остался охранять бесценный архив. Вы бы лучше выяснили, кто оставил дверь открытой.
– Всё это софистика, Григорий Михайлович, – огрызнулся следователь.
–А во-вторых, – ровным тоном продолжал детектив, – сержант явился сюда по моему приказу.
Голова Коржикова вздернулась, он приосанился и уже с интересом взглянул на шефа, пытаясь вникнуть, к чему тот клонит.
– Позвольте спросить, зачем? – ехидным тоном поинтересовался следователь.
– Мы ведем частное расследование по делу княгини Волконской, и пока оно не закончено, я имею право не отвечать на ваши вопросы. Если, разумеется, вы не докажете, что мой сотрудник виновен. Кстати, могу ли я взглянуть на ваши улики?
Пропуская вопрос мимо ушей, Кураксин холодно бросил:
– Так-так, слышал. А кто вам дал право разглашать материалы уголовного дела по радио во всеуслышание, что в результате спровоцировало реакцию, которую мы наблюдаем сейчас в этой комнате?
– Снова вы торопитесь с выводами, уважаемый Вениамин Ильич, – ответил Муравецкий. – Смею возразить, что делу, которым занимаюсь я вместе со своими практикантами по великомудрому решению ГУ МВД города и области, в присвоении статуса уголовного и не подлежащего разглашению было категорически отказано.
– То есть вы ведете расследование на сугубо добровольных началах? – спросил Кураксин, покусывая нижнюю губу.
– Если вас интересует, есть ли у меня лицензия на частный сыск, могу предъявить.
Стоило следователю увидеть стандартную корочку частного детектива с правильно оформленным содержимым, как он заметно сник.
– Так что там с уликами? – повторил вопрос Муравецкий.
– Все здесь, – донёсся из-за шторы глуховатый голос с легким прибалтийским акцентом. Выглянул и его обладатель – эксперт следственного отдела Янис Барда, молодой интеллигент с залысинами и в роговых очках на худом треугольном лице, тихий, но самый способный из бывших студентов Муравецкого. Сдержанно поздоровавшись, Барда добавил:
– Ориентировочно смерть наступила часов восемь назад.
Муравецкий осмотрел безжизненное лицо Юлии под разными углами и потер подбородок.
– Судя по всему, – твердо произнес он, – девушка отчаянно сопротивлялась.
– Вы правы, – ответил молодой эксперт и выложил на стол всё, что было. – Из сжатого правого кулака убитой извлечен клок светлых русых волос, предположительно мужских, также под столом найдена смятая гигиеническая влажная салфетка. Еще под ногтями жертвы обнаружены микроэлементы кожи с частичками крови и фрагменты ресниц. Вероятно, все они принадлежат убийце.
– Так-так, – присвистнул полковник. – Значит, у преступника расцарапано лицо.
Он бросил быстрый взгляд на понурого Коржикова и свистнул. Сержант встрепенулся, посмотрел на шефа, машинально пригладил волосы и застыл, словно его собирались фотографировать на паспорт. Муравецкий удовлетворенно кивнул.
– Все улики запротоколированы, – продолжил невозмутимый Барда. – Завтра, максимум послезавтра после проведения всех анализов будут более точные результаты.
После чего эксперт тихо собрал улики и уже собирался выходить из квартиры, как поймал многозначительный взгляд полковника. На лице все понявшего Барды промелькнула мученическая гримаса, но настойчивый взгляд бывшего преподавателя перенаправил молодого сотрудника в соседнюю комнату. Проходя мимо Муравецкого, Барда прошептал:
– Если бы не вы…
Кураксин же уже изображал деятельность и, потирая руки, призвал Гарбузяна.
– А до тех пор, – обратился он к полковнику, – вашему сержанту придется проехать с нами. Мало ли какие еще могут раскрыться факты.
– Простите, – пожал плечами Муравецкий, – но пока не вижу ни одного.
Еле скрывая раздражение на лице, и покусывая губы, следователь резко спросил:
– Тогда прошу вас сотрудничать со следствием.
Муравецкий прижал ладони к груди, мол, он всем сердцем.
– Хорошо! – воскликнул Кураксин и вытянулся чуть ли не до потолка. – Скажите, зачем Коржиков явился в дом и почему убили Юлию Новикову?
– Как я вам уже сказал, – невозмутимо ответил полковник, – он пришел по моему приказу и по просьбе самой жертвы, которой несколько дней угрожали. Мы хотели убедиться, что девушке действительно грозит опасность, чтобы затем обеспечить меры по охране Новиковой на тот период, пока ведется следствие.
– Кто же ей угрожал?
– Этого мы не знаем, – задумчиво ответил Муравецкий и с прищуром посмотрел на спицу, торчавшую из сонной артерии Юлии. – Пока не знаем.
– Что же вы тогда знаете? – с иронией спросил Кураксин.
– Преступник может щелкать пальцами, – вспомнил детектив слова Кобриной. – Вероятно, нервный тик или работает гипнотизером.
Из дверей выглянул Барда и сказал, что готов экспресс-текст частиц крови из-под ногтей жертвы.
– Анализ, конечно не точный, – смущенно произнес эксперт. – Всё равно придется проводить настоящую экспертизу ДНК в лаборатории, оформлять лист согласований и отчитываться по всей форме.
– А кто вам позволили его проводить? – возмутился Кураксин, но не дождавшись ответа от замявшегося эксперта, снисходительно махнул рукой.
– В общем, – сказал Барда, – по предварительным данным преступник страдает диабетом.
– А ну-ка, Ваня, – обратился полковник к эксперту, – приведите-ка сержанта в чувство.
Барда тотчас достал глюкометр и попросил Коржикова показать палец. Затем обработал спиртом верхнюю фалангу и сделал лёгкий укол ланцетом. Степан даже не вздрогнул, а точнее он даже не понял, что вообще произошло. Эксперты взглянули на дисплей.
– 4.1– громко сообщил Барда.
– Вы удовлетворены? – спросил Муравецкий следователя, который снова скис. Однако тут же заявил, что поскольку личность преступника не установлена, сержанту придется дать подписку о невыезде за пределы города на время следствия. Никто не возражал, но напоследок Кураксин все же спросил:
– Раз уж вы соблаговолили с нами сотрудничать, не назовете ли нам имя своего клиента? На всякий случай, чтобы убедиться в его порядочности.
Без особого удовольствия, но понимая, что закон тут не на его стороне, Муравецкий сообщил данные Бергера. Всем уже не терпелось покинуть место происшествия, как неожиданно майор Гарбузян приволок в гостиную двух весьма говорливых бабулек, а точнее пытался сбежать от их визжащих воплей, но не с его-то весом. Соседки Юлии охотно согласились сотрудничать и тотчас как из водомёта стали выплёскивать сенсацию за сенсацией. Обе наперегонки уверяли, что точно видели убийцу, но каждая описывала двух совершенно разных людей.
– Заявляю вам авторитетно, – говорила интеллигентная дама, – это была блондинка с большой бородавкой под носом.
– Ой, да что вы такое плетёте, соседка! – вскрикивала другая особа пролетарского вида. – Мужик черноволосый приходил с портфелем. И что-то рукой делал.
– Что делал? – настороженно спросил Муравецкий.
– Да как-то странно пальцами хрустел. Ужас! Так и до артрита недалеко.
– Вот вы и соврали, – заявила интеллигентная. – Как раз женщина пальцами и хрустела.
Муравецкий со следователем многозначительно переглянулись.
В последний раз взглянул сержант на безжизненное тело несостоявшейся возлюбленной и вышел вслед за полковником, в душе желая только одного: чтобы сбила его на улице какая-нибудь машина или прямо на голову свалилось бы дерево.
Муравецкого, который вел свой «Ниссан» без определенной цели, сейчас ничуть не волновало душевное состояние практиканта. Проблема с сержантом на сегодняшний день была решена, зато после осмотра места происшествия у полковника возникла масса вопросов, и все их надо было спокойно обдумать. Прежде всего, не совсем было ясно, удалось ли щелкуну отыскать ключ, да и был ли ключ вообще в квартире. Если удалось, тогда нужно было срочно понять, кто же такой этот таинственный щелкун, потому что если убийца знает, где дверь, тогда у сыщиков совсем не остается времени. Ежеминутно прокручивая весь разговор со следователем, Муравецкий никак не мог отделаться, что вся разгадка в показаниях свидетельниц. Но они были настолько противоречивы, что начисто заморочили голову. На светофоре полковник взглянул на безучастного ко всему Коржикова и мягко предложил:
– Вот что, сержант. Давайте-ка, я сейчас отвезу вас домой. Отдохните пару часов, а затем за работу. Ну а я загляну к давно не беспокоившему нас Леониду Леонидовичу. Уж не случилось ли с ним какой странной беды?
Коржиков вяло кивнул, и «Ниссан» тронулся дальше.
Опять очень хорошо представлен Бергер...не состоявшийся граф! Просто мне смешно, как он желает получить титул!
Сыщики показали свою бездарность, но этому я даже и не удивилась!
Классно написана глава!))
Мне очень понравилась!))
С теплом души...Эмми!))