покраснела и насупилась.
- М-да, - пробормотал дедушка, - вот как будто что не пускает. Бывает, что нет пути!
- Ну, теперь вот - вам явно выпал случай, - объявила Женя, - обстоятельства подталкивают, и надо сделать четвёртую попытку. Договорились - завтра к десяти, Боровицкие соскучились, Оружейная заждалась, Кремль радостно приветствует! И надо, пап, всё металлическое дома оставить, чтоб проблем не было.
- А каменное можно? - с надеждой спросила Геля.
- А ты - что же? - догадался дедушка, - гранат хочешь нацепить?
Внучка глянула умоляюще.
- Ты добалуешься! - нахмурился Захар Кузьмич. - Что за причуда такую вещь из дома выносить! Рано или поздно шнурок оборвётся - рвать волосы же будем!
- Деда... - всхлипнула Ангелина.
- Неужели ты сама не понимаешь?
- Де... он так просил меня...
- Кто просил?
- Камушек... наш зелёненький, - нос хлюпнул совсем мокро.
- Ох, - устало пробормотал дед, - сказочница ты наша!
- Нет, правда, де! Он так ко мне прижался! Даже потёплел! Я так и догадалась, что ему тоже хочется...
- Лина! Чтобы в последний раз!
- Ладно! - выкрикнула внучка и запрыгала по комнате на одной ножке.
*
Утро началось замечательно. В окна ярко сияло зимнее солнце, и кристаллики снега на карнизах в доме напротив так и вспыхивали в зависимости от поворота гелиной головы, то одними гранями, то другими - отчего получались разноцветными. Свой, домашний, Алмазный Фонд. А тот, настоящий - он-то какой?
Сон слетел, как откинутое одеяло. Ангелина собралась стремительно, как никогда в школу не собиралась. Уже через полчаса они с дедушкой печатали двойную вереницу следов по свежевыпавшей пороше. Стёпа, как всегда, грёб и грёб себе широкой лопатой и привычно отозвался на их шаги:
- Привет, Ангелочек! Куда-то полетел! Вижу, не в школу. Здравствуйте, Захар Кузьмич.
- Здравствуй, Степан. Нет, не в школу. У нас грандиозные планы.
- Мы с дедушкой в Алмазный Фонд идём! - торжественно сообщила Лина, округлив глаза.
- Да, Стёпа. Мероприятие - на которое мы собирались, представь, год. Как ни грустно. Но - решили всё отложить и сегодня уж - осуществить.
Стёпа остановился, опёршись на лопату, с усмешкой головой покачал:
- Фонд - дело, конечно, серьёзное, только смотри, Ангелочек, двоек потом не нахватай.
- Не нахватаю: я уроки-то сделаю! А про Фонд - дедушка в школе договорился. Учительница говорит, я должна буду сообщение сделать, какие такие алмазы.
- А, ну раз так... - неторопливо пробасил Стёпа и, отложив лопату, взялся за лом. Тут же полетели во все стороны ледяные осколки. Краше всяких алмазов!
"А в самом деле, - впервые задумалась Лина и сразу же спросила дедушку, - какие такие алмазы?"
- Алмазы? - немного рассеянно переспросил дедушка, - ну, что тебе сказать? Алмаз, - он чуть задумался, - алмаз – это кимберлит… - ах, да… - спохватился тут же, - ты не знаешь, что такое кимберлит?
Внучка покрутила головой, утопленной в пушистой шапке:
- Не, не знаю.
- Ну… кимберлит, - помедлив, изрёк дед, - это кристаллический углерод... Углерод знаешь?
- Не, не знаю, - тряхнула шапкой внучка. Дедушка со вздохом погладил бороду:
- Видишь ли… как бы тебе объяснить, - пробормотал смущённо, - углерод… это что-то вроде воздуха…
- А! – радостно подпрыгнув, догадалась Лина, - это от воздуха алмазы такие прозрачные?! Их из воздуха делают?
- Ну, что ты! – взволновался дед, - алмаз, как и все минералы, из глубин земли! Миллиарды лет! Тогда и ящеров-то ещё не было – вот как давно! Образовался при огромном давлении и страшной жаре. Из магмы.
- Углерод был в магме? – на всякий случай спросила Геля.
- Да. И от давления и жары стал не воздухом, а кристаллом. Ну, вот лёд, глянь, Степан наколол, - указал дедушка рукавицей в сторону сверкающей груды возле дома, – лёд же тоже кристалл, но это вода замёрзла. А алмаз – спёкся…
Беседуя, они пересекли двор.
У самых ворот Геля оглянулась. Степан стоял, задумавшись, а глаза были устремлены им вслед. Хотя, конечно, он их не видел. По двору там и сям вспыхивали бриллианты.
*
Нет, нельзя даже сравнивать алмазы с ледяными искрами! Ничего между ними общего. Из разных миров они, и разного служения природе! Это Лина внезапно поняла, уже когда стояла растерянно посреди просторного зала, блистающего стёклами витрин, за которыми и замер тот неподвижный туман, состоящий из множества пересекающихся радужных лучей, исходящих от множества граней, отражённых друг в друге. Вот такая лучевая солидарность. Монолит света. И чудо было в том, что света-то не было. Только грани. Только отражения. Они светились, бриллианты! Они были только минералом, кимберлитом - а сами светились! Это было жутко, непостижимо - и невыносимо прекрасно!
- Ну, как? Нравится? - ласково наклонившись к ней, еле слышно спросила Виктория Павловна, а Лина даже не смогла ответить, так перекрыло дыхание. Мелькнула мысль: можно умереть от этой красоты. Потому что где обычному человеку взять такие глаза и такое сердце, чтобы её выдержать?!
- За это можно умереть, - повторила она вслух, когда дыхание всё ж улеглось.
- И умирали, - тихо проговорил дедушка, - история алмазов - история смертей.
А экскурсовод, невысокий полный человек с робким выражением лица и мягкими движениями, рокотал плавно и спокойно, что немного унимало потрясение зрителей:
- Алмазный фонд создан при Петре Первом, в 1719 году он определил регламент, согласно которому ценные предметы, в первую очередь коронационные регалии, принадлежали государству и хранились в казне, в сундуке за тремя замками. Три должностных лица (камер-президент, камер-советник и царский рентмейстер) имели ключи, каждый от одного замка, и, только собираясь вместе, они могли достать драгоценные предметы для торжественных церемоний. Палата, построенная для хранения ценностей, называлась Алмазным фондом, а позже - Алмазной комнатой. Бояре охраняли казну и отвечали за ценности животом и головой...
- Животом? - изумилась Геля, но волновало её всё же не это. Как, почему так прекрасны алмазы?! Как, отчего исходит этот свет?! И она ждала, ждала ответа - и слушала с таким напряжением, что могла потом повторять не раз и слово в слово. Речитатив экскурсовода не менялся десятилетиями. Зачем нарушать налаженное? Он так и тёк изо дня в день - ровно и умиротворённо. И это хорошо вопринималось публикой:
- Среди самых известных экспонатов - императорские символы власти, главные из которых Корона, Держава и скипетр... Скипетр (жезл, символ власти) со знаменитым алмазом «Орлов» был подарен фаворитом Екатерине II графом Орловым на её именины вместо обыкновенного букета цветов. Эти три реликвии - Алмаз "Орлов" в скипетре, синий сапфир в державе и алая шпинель в короне символизируют цвета Российского флага - белый, синий, красный...
- К чему и вернулись, - зашептались в толпе, - да-да, куда денешься? История же...
Когда разрозненный рой слушателей двинулся к следующей витрине, Ангелина прильнула к стеклу. Там, впереди, было что-то ещё, не менее волшебное, но пока звучит солидный монолог, и не особо что разглядишь из-за чужих спин, стОит помедлить: отойдёшь разве, досыта не наглядевшись?! Так, чтобы ты - и эти камни. Наедине. Чтобы глаза в глаза и сердце с сердцем!
Ох. Ангелина опомнилась и улыбнулась. Какие глаза и какое сердце у кристаллического углерода?! К тому же отвлёк дедушка:
- Лина, пойдём, - он взял её за руку. И Лина только печально оглянулась на сверкнувший белый бриллиант, выделявшийся из окружения прочих. Она уже прислушивалась к голосу экскурсовода, который отвечал на вопросы. Теперь он оживился, на невыразительном лице вдруг вспыхнули, отражая подсветку витрин, вдохновенные глаза, от монотонности не осталось и следа. Вопросы сыпались, перебивая друг друга. Народ попался любопытный.
- А скажите, пожалуйста, этот Орлов - к нему-то как попал алмаз? С нашего Урала?
- Что вы! Наш Урал в восемнадцатом столетии никак не связывали с алмазами. Россия вообще бедна была на алмазы. Если они и встречались, то в таких ничтожных количествах, что не стоило и говорить. Однако наш бессмертный Ломоносов еще в 1763 г. предрёк: "Представляя себе то время, когда слоны и южных земель травы в севере важивались, не можем сомневаться, что могли произойти алмазы, яхонты и другие дорогие камни и могут обыскаться, как недавно серебро и золото, коего предки наши не знали".
Экскурсовод цитировал наизусть без особого напряжения, это не входило в привычный текст, но, чувствовалось, доставляло ему удовольствие.
- Приятно послушать увлечённых людей, - шепнул себе под нос дедушка.
- И ведь верно! - звонко продолжал тот, - в 1829 году на западном отроге Урала, в Крестовоздвиженских золотых россыпях был обретён первый алмаз. Известный географ-исследователь Александр Гумбольдт, это ему обязаны... Но "Орлов"... "Орлов" найден в Индии, в копях Колур на реке Кришне в Голконде в 1640 году...
- Как грибы, что ли? Я думала, алмазы в шахтах добывают… - высунула носик из тесноты чужих плеч по молодости несдержанная девушка. – Найден… Это как же?
- Ну, как, - улыбнулся гид, - вам теперь уже никто не скажет, способов много, способы разные... но могу привести для примера воспоминания Марко Поло, в 1298 году: "Пойдет дождь, вода потечет ручьями по горам, по большим пещерам, а как сойдет, идут люди искать алмазы в тех самых руслах..." То есть - прямо среди глины и камня, на поверхности!
- Неужели можно было вот так, под ногами?! - изумилась любознательная девушка. - И что же? Вот так пойдёшь после дождя по Индии и... Что, и сейчас так?
- Видите ли... - воодушевлённый чичероне слегка смешался, - алмазы в природе не редкость, тем более при современных разработках, и довольно широко применяются в промышленности, но алмаз алмазу рознь. Такие алмазы, которые могут заинтересовать ювелира, которым стоит придать огранку для эстетического восприятия - их очень немного. Ну, а такие, как "Орлов", или "Шах", или легендарный "Великий Могол", эти... извините... - знаток развёл руками. И, задумавшись, добавил, - есть, между прочим, предположение, имеющее различные косвенные подтверждения, что наш знаменитый «Орлов» не что иное, как исчезнувший "Великий Могол"... Правда, не доказано, - он опять улыбнулся, улыбка вышла виноватой. "Орлов" сверкал с покинутой витрины призывными снопами лучей, томил и мучил невыразимой красотой. Ангелину, почти оторвавшуюся от него, потянуло назад. Тому помогла Виктория Павловна, осторожно коснувшись её плеча:
- А давай мы подольше постоим! - и шепнула дедушке, - не будем торопиться, Захар Кузьмич. Лине так нравится!
Она настойчиво повлекла подопечную обратно к царским регалиям. Дедушка не стал возражать. Все трое вновь приникли к стеклу. За стеклом царил дымчатый ореол. Гелю посетило ощущение, что не будь стекла, практичного защитника камней, возможно, она не перенесла бы этого болезненного потустороннего блеска.
- Посмотри повнимательней, - зашептала на ухо Виктория Павловна, - это внутреннее голубоватое свечение... ты видишь? эта огранка называется «большая роза"... Осколок октаэдра... сложное стереометрическое тело...
- Ну, это ей рано, - миролюбиво заметил дедушка.
- Нет, надо знать. И вы, Захар Кузьмич, пожалуйста, повнимательней приглядитесь. Раз уж мы здесь, информация пусть будет максимальной.
- Да, удивительная! удивительная вещь природа! - вновь
