Сегодня, одновременно выставляю два поединка в этой группе. Кто зашёл на этот поединок, зайдите сразу на 2-й и проголосуйте за оба поединка.
Тема – любовь. Рассказы о любви между мужчиной и женщиной. Эротика (не порнография) приветствуется. Если немного мистики или фантастики – ничего страшного.
Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 5000 знаков без пробела
Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.
Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны
Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2, 2:1, 1:2, 2:0, 0:2 1:1, 1:0, 0:1, 0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.
ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!
Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Вера и Париж» и «Горько».
Вера и Париж
Верочка, тридцатилетняя худышка, с трогательными оттопыренными ушами и полуоткрытым от изумления ртом, стояла на верхней площадке Эйфелевой башни и любовалась ночным Парижем.
Внизу, в лиловых сумерках, казалось, был виден весь город - Сена, Дворец Шайон, Марсово Поле, мост Александра третьего, Лувр...
Верочка наизусть знала количество составляющих эту кружевную красавицу – пятнадцать тысяч сборных элементов, два с половиной миллиона стальных заклёпок.
Париж искрился праздничными огнями. Наступал новый, 2024 год...
Вера панически боялась наступления Нового года и вот уже семь лет никогда не встречала его, ведь три самых больших горя в её жизни случились именно в новогодние дни.
Вся жизнь Верочки до этой поездки прошла как в тумане.
Она выросла в «неполной», как принято говорить, семье.
Отца она не знала.
Её воспитывали мать и бабушка.
Бабушка работала заведующей школьной библиотекой, мать – инженером-конструктором на секретном военном заводе, «почтовом ящике».
Мать Верочки – Екатерина Андреевна, высокая гибкая брюнетка с блестящими густыми волосами, вьющимися крупными кольцами, подстриженными «каре» была как-то по-особенному изысканно красива. Её смуглое, матовое, продолговатое лицо с нежным румянцем, крупные серые глаза, обрамлённые смоляными ресницами, тонкий нос с четким рисунком ноздрей и несколько великоватый, но нисколько не портивший её красоту, рот, составляли в целом, гармоничный образ, напоминавший о портретах художников эпохи Возрождения. Она любила носить шёлковые платья с рисунками цветов – маков, лилий, тюльпанов и летящие плащи из лёгкого габардина.
Бабушка, Вероника Васильевна - статная, не старая ещё среднего роста женщина, с очень женственной фигурой – пышные бёдра, тонкая талия и тяжелый внушительный бюст; носила неизменные белоснежные и цвета чайной розы, блузки с кружевными воротничками, строгие элегантные костюмы из дорогой шерсти благородных цветов – жемчужно-серого и коричневато-кирпичного.
Вера, видимо, уродилась в своего отца. Болезненно хрупкая, с огромными ореховыми глазами с большим «лягушачьим» ртом, тонкими светло-русыми волосами, тонконогая, была на удивление не похожа ни на мать, ни на бабушку.
Екатерина так и не вышла замуж, несмотря на обилие «женихов», пытавшихся обратить на себя внимание красивой матери-одиночки.
Она не замечала мужских взглядов, и, казалось, была поглощена единственной целью – вырастить своё «солнышко» - Верочку.
Верочка уже училась на четвёртом курсе филфака университета, когда в дверь их скромной двухкомнатной «хрущёвки» постучалось первое несчастье.
На Новый год она поехала на областную базу отдыха с однокурсниками отмечать праздник. Было очень весело, Верочка «отрывалась» на дискотеке восполняя все остальные вечера семестра, когда она корпела над учебниками, рефератами и контрольными. Тем более, в компании был Сергей, к которому она давно питала нежные чувства, но, упорно не замечавший её призывных взглядов.
Ночью 31 декабря студенты сидели за столиком ресторана. На сцене выступала группа музыкантов, специально приглашенных из Москвы.
У Веры было какое-то радужное, эйфорическое состояние.
Ведущий вечера произнёс: «А сейчас вас поздравит президент».
На огромном плазменном экране, прикрепленном к заднику сцены появился заснеженный Кремль, президент. Он произнёс новогоднее поздравление и поднял бокал шампанского: «С Новым годом!»
Послышался бой Кремлёвских курантов. Верочка, празднуя обычно, Новый год с мамой и бабушкой загадывала в эти секунды одно желание - «здоровья всей семье», но тут её словно переклинило: «Хочу, чтобы Сергей влюбился в меня», - мысленно прошептала она, и вместе с последним ударом курантов, залпом выпила шампанское.
Всю новогоднюю ночь, Сергей, ради торжества, надевший элегантный серебристо-серый костюм, делавший его просто неотразимым, подчеркивающий его подтянутую фигуру, танцевал только с Верой.
Девушка, захмелевшая, с непривычки от трёх бокалов шампанского, разрумянилась, и казалась почти красивой. Её глаза сияли словно рождественские звёзды.
А под утро, когда все разбрелись по комнатам, Сергей, захватив бутылку шампанского и два бокала, с какой-то тигриной грацией, проскользнул в одноместный номер Верочки и остался с ней до утра.
Так она впервые познала «радость плотской любви», разрушив, наконец, образ «синего чулка и ботаника», который прочно закрепился за ней среди однокурсников.
Второго января вместе с Сергеем, обнимавшим её за плечи, она вошла в подъезд своей «хрущёвки».
Сергей, проводив её до двери квартиры, поцеловал на прощание, и отправился в свою общагу.
Девушка открыла дверь своим ключом.
На неё пахнуло каким-то необычным запахом. «Запах смерти» - помимо воли пронеслось в её голове.
В прихожую, вышла бледная мать.
- С бабушкой случилось несчастье. На Новый год её разбил инсульт.
Верочкина любимая бабушка лежала на кровати.
- Вот, дождалась, наконец, свою любимую внученьку, - нарочито бодро говорила мать, пряча заплаканные глаза.
- Верочка, милая, приехала, - с трудом говорила бабушка, - радость-то какая! А у меня страшная болезнь.
- Какая болезнь?
- Инсульт.
Бабушка говорила на удивление связно и логично, учитывая ее состояние.
- Верочка, ты хорошо встретила Новый год?
- Да.
- И твой Сергей был? Ухаживал за тобой?
- Да.
- Вот и хорошо. Дай Бог, свадьбу сыграете, может, и до правнуков доживу…
Через несколько дней, в праздник православного Рождества, бабушка уже никого не узнавала, отказывалась от пищи и воды, бормотала: «Где я? Скорей бы уже домой. Кто эти женщины? Они меня обкрадывают.»
«Вы хотите меня отравить!» - вскрикивала она, отталкивая ложку с кашей, которую мать пыталась положить ей в рот.
Через две недели бабушка умерла...
Верочка суеверно винила себя её смерти, проклиная за своё новогоднее желание, которым, как ей казалось, она разрушила какую-то незримую защиту их семьи.
Роман Веры с Сергеем быстро сошёл на нет.
Современный «Дон Жуан» не соизволил прийти к ней ни во время болезни бабушки, ни даже на её похороны.
На следующий день после похорон, войдя в аудиторию перед началом лекции, Вера увидела, как Сергей жадно целует красавицу Илону, холёную блондинку, словно сошедшую со страниц гламурного журнала, поглаживая рукой её соблазнительные округлости, обтянутые красной коротенькой юбочкой.
Следующий Новый год они встречали вдвоём с мамой. Единственное желание, загаданное ею под кособокой ёлочкой, украшенной тусклыми фонариками было «здоровья маме».
После смерти бабушки мать сильно сдала, словно потеряла опору своей жизни.
Верочка украдкой разглядывала желтоватое, отёчное лицо матери, её потускневшие глаза.
Неделей раньше, она заметила странные лиловые пятна, похожие на синяки, на её молочной железе.
"Надо заставить пройти полное обследование в диагностическом центре сразу же после праздников," - думала Вера, машинально отмечая тяжёлое дыхание и непривычно медлительные движения.
Обследования выявили у матери рак молочной железы.
Подготовка к операции, химиотерапия, операция...
Казалось, операция прошла успешно, мучительные сеансы химиотерапии были позади.
Екатерина даже несколько посвежела.
В июне она даже отправилась на ежегодную встречу выпускников института, в котором она училась, хотя, обычно она не посещала такие мероприятия.
Сделала модную стрижку. (Волосы, вопреки её беспокойству, не выпали после химиотерапии, хотя она заранее купила парик.)
«Кто знает, может, в последний раз увидимся», – невольно вырвалось у неё.
Верочка не хотела думать о плохом. Она отлично защитилась и закончила университет с красным дипломом.
Сергей за это время успел жениться на Илоне, и развестись с ней - через пару месяцев после свадьбы, неожиданно придя домой после ночного дежурства (он подрабатывал в магазине охранником), обнаружив в супружеской постели вместе с темпераментной женой знойного брюнета, похожего на рыночного торговца фруктами.
Лето прошло относительно спокойно.
Верочка нашла работу корректора в городском издательстве.
Екатерина, казалось, была на пути к полному выздоровлению.
В октябре она слегла. У неё пропал аппетит, она чувствовала слабость, головокружение, теряла сознание. Врачи «Скорой помощи» делали пару уколов и уезжали.
Наконец пришел врач, оперировавший Екатерину. Он быстро осмотрел её. «Надо ехать к нам, в онкодиспансер, на обследование», - коротко сказал он.
В ожидании приёма Вера присела у кабинета УЗИ. К ним подошла знакомая Екатерины, работавшая врачом в этом онкодиспансере.
«Что-то не нравишься ты мне», - прямо заявила она.
Прошли в кабинет УЗИ.
Вера уложила мать на кушетку.
Доктор нанёс на живот Екатерины гель и начал водить сканером.
На экране монитора появилось что-то страшное, напоминающее чёрную дыру, как живое существо, засасывающее открытым ртом, постоянно вибрирующее, с рваными махровыми краями.
Доктор балагурил, шутил, он, видимо, уже привык к подобным зрелищам.
Знакомая Екатерины тоже зашла в кабинет.
Сунула в кулак Веры, незаметно от матери, клочок бумаги.
Вера развернула: «У мамы метастазы в печени».
Доктор тут же взяла прочитанную записку, разорвала на мелкие клочки, выбросила в мусорницу.
Вера приложила все усилия, чтобы не выдать страшное волнение, пыталась даже улыбаться.
Медицинского заключения пришлось ждать томительно долго.
Доктор не возвращался.
Вера поднялась на четвёртый этаж. Наконец он вышел.
В его руках был лист бумаги.
- У неё метастазы в печени, - пряча глаза пробормотал доктор.
- Сколько ей осталось?
- Это только ЕМУ известно... -
