Альбом. Моя провинция

* * *

Что эти буковки... Бегут,

спешат куда-то... То ли дело,

воздушный шарик – он надут

и может даже своим телом

играть на струнах ветерка

и улетать в такие дали,

где жизнь у нового витка

уже задержится едва ли...

И я за ней... Куда, куда?..

Туда, где буковкам раздолье,

где нет для буковок вреда,

где ждёт непаханое поле,

где ветерок гудит в ушах,

где время не летит, а скачет...

И я с ним строго на паях

пытаюсь жизнь переиначить.

Ах, эти буковки... А я?..

Не буковка пока, но всё же

на фоне злого бытия

мне век ещё один положен.

* * *

Смычок... А в чьих руках смычок?..

Как будто кто-то без ума, без слуха

пошёл упорно так на показуху –

смычком махнул и... жизнь под локоток

увёл... А музыку – в утиль...

А в тишину впихнул безумство века.

И век-то, видно же ведь, не калека,

а держится за старенький костыль.

Где музыканты?.. Род их где?..

Неужто все перевелись на свете?..

А может все содержатся в секрете?:.

А может с Миром во вражде?..

Смычку – смычково! Навсегда!

А коли так, весне, весне дорогу,

дорогу не от Бога – только к Богу!

И будь рука твоя тверда!

* * *

Прощенья просить не привыкли – почти...

Отвыкли, вернее. А что тебе надо?..

Ты все прегрешения наши учти...

а всё остальное оставь для парадов.

Брусчатка на Красной не стёрлась, поди...

И нет тишины уж давно над Землёю.

Была ведь... Теперь далеко позади.

Россия сегодня покрыта бронёю.

Не спится солдату в могиле давно.

В окопы зарыли судьбу генералы.

Наверно, в России не жить суждено.

России нужны ведь не рельсы, а... шпалы.

* * *

Такой неистовый порыв

взлететь куда-то в поднебесье...

Но... в небе может быть обрыв...

А вдруг, да, не воскреснешь если?..

А вдруг... И талая вода

в попытке смыть все наши беды,

нам не оставит ни следа,

ни дня утраченной победы...

* * *

Только всё кажется... Что тебе кажется?..

Кажется, будет, всё будет. Когда?..

Жизнь с этой жизнью побыть вдруг отважится.

И не отвяжется, и никогда.

И никогда – ни разлук, ни отчаянья...

лучик в ладошке и жизни тепло.

Жизнь заморожена или оттаяна –

это уже, как кому повезло.

А на ветру всё кружИтся и крУжится

и улетает... Куда?.. Да, туда,

где на щеках даже слёз – только лужицы.

И на земле только мир – навсегда!

* * *

Нарисует жизнь тропинку ломкую:

мне идти... А если кто сотрёт?..

Или – занесёт её позёмкою?..

Кто ведёт тропинкам всем учёт?

Я не видел ни того – на выдаче,

ни того, который как-то раз

мне безжалостно сознанье выключил...

Может, был из прошлого заказ...

Как-то всё и ведомо, и тайною

заморочено, наверно, на века.

Жизнь легла тропинкою случайною

А ведёт куда? – До тупика.

* * *

Вороши-не-вороши... вспоминая, не спеши

уходить туда, где было, где любил, она любила;

где бродил, она бродила; где забыл, она забыла...

Для души и запиши. Только – будущим дыши.

* * *

Я войду в этот город... Зима... Холода...

Никому не скажу, что вошёл – персонажем...

Городская среда безнадёгой горда

и стоит столько лет у неё же на страже.

Мне ли быть вдалеке от него?.. Я устал

от беды, от войны, от смертей, от разлуки,

от зашторенных в наших квартирах зеркал,

от того, что так спешно растут наши внуки...

Двор не пуст, только звуки куда-то ушли

Голосов не слыхать – не молчат отголоски...

Как же много убитых... Ты счёт округли...

Наши жизни опять подлежат заморозке.

Я войду... А зачем?.. Дома нет – только кров...

Только ветер снегами былое заносит...

В этой жизни уже нет, не будет стихов...

И никто обо мне никогда и не спросит.

* * *

Докурю?.. Всё потом, всё потом, всё потом...

Ну, а нужно ли то, что опять повторится?..

День на землю свалился пожухлым листом...

И осталось немного: с бедою проститься.

А простить ни других, ни себя не спеши –

не растаять же облаком в небе туманном...

Только всё ж невозможно прощенья лишить,

бесконечно спеша в этом времени рваном.

Не успеть разрешить – слишком маленький срок

понимания бед... И выходит всё боком.

Этот Мир для меня – небольшой островок:

мне на нём без причины всегда одиноко.

* * *

Куда уйдёшь?.. Уйдёшь ли от себя?..

Там, в котелке, ещё осталась каша...

Когда-то жизнь, вот эту, возлюбя,

я говорил: мы все отнюдь не раша...

мы – русские, за нами есть страна,

в которой мир всегда на первом месте...

А ныне... в котелке кипит война...

И... десять миллионов за груз двести...

И не уйти – дорога в никуда...

Сжигают память на кострах бессилья...

Россия в памяти, похоже, нетверда –

подрезала сама себе же крылья...

* * *

Короче день, чем был когда-то...

Удобнее, хотя... короче.

Но... ближе до последней даты...

Хоть вижу хуже, только... зорче.

Я вижу даль, хотя не слышу,

уже не слышу – нет причины

послушно слушать, как не дышит

уже мой Мир под формалином.

Всё неустойчиво и рвано,

беспутно – до последней точки.

Жизнь – в ожидании обмана.

Но... за обманом – ангелочки...

* * *

Сойти с ума... Уйти куда-то... Шторы

задёрнуть и сидеть в тиши молчком...

А там, где нет меня, уже заборы...

И не пробраться – даже и тайком...

И мне ли жить в предчувствии свободы,

когда устанет смаковать народ

от гробовых печальные доходы,

когда уснёт безумный кукловод?..

В кювете жизнь застряла безвозвратно

на повороте... Дрогнул шар земной.

Солдаты умирают... не бесплатно...

не узнанными в ленте новостной...

И мне пора... Кому какое дело

до этой неразборчивой строки...

В глазах давно от боли потемнело...

Мы все у этой жизни должники.