Инспектор полиции, 50-ти летний Вахтанг Жвания сидел в кабинете, погрузившись в мечты об отпуске и напряжённо ждал новостей от судебных медэкспертов, чтобы как можно скорее покончить с последним «мокрым» делом. Придав положению губ весьма многозначительный вид, инспектор впал в пространные рассуждения относительно деталей недавнего загадочного преступления. Бегло просматривая отчёты сотрудников, его взгляд в очередной раз заскользил по фотографии шестнадцатилетней белокурой красавицы с ослепительной улыбкой.
«Гимнастка», – решил инспектор, восхищаясь отточенным торсом девочки. «Или балерина, – рассуждал его ленивый мозг, подмечая стойку тоненьких ножек – Одна прижата к другой, чуть согнутой в коленке, стопы отклонены в стороны, вот подняты носки на пуантах, лёгкий воздушный рывок и стройная белая лебедь покажет первое па».
Но не начнётся танец. Никакого балета уже не состоится. Подстрелили лебёдушку, а точнее зарезали – грубо, со звериной жестокостью. Отрубили, – да что там, – чуть ли не оторвали бедную красивую головку. Ужасное кровавое зрелище предстало перед полицией на лесной тропе у горного ручья. «Какая жуткая судьба у ребёнка, – горько вздыхал Жвания. – Наивное детское личико уже припудрено, уже желающее нравиться, вот уже заметны игривые бесики в глазах с поволокой и, наверное, разбившие не одно мальчишечье сердце. Но те сердца заживут в скором времени. Незаживающей раной останется только боль матери».
Инспектор живо представил, что стало бы с его женой, если не дай Господь, с Лианой что-то произошло. Холодным лезвием пронзившая сердце мысль заставила его тотчас перевернуть фото рубашкой вверх.
В кабинет почти ворвались сотрудники: Мина Карева и Роман Чебуридзе. На вопросительный взгляд шефа Мина покачала головой, а Роман глухо добавил:
– Голову обнаружить пока не удалось. Но эксперты пока дали предварительную оценку: тело скорее всего принадлежит Дарине Ветровой.
– Эксперты….эксперты… – задумчиво пробурчал Жвания, перебирая пальцами толщину овального химического карандаша. – Итак, что мы имеем на сегодня помимо обезглавленного тела школьницы в разодранных джинсах и её матери, никак не приходящей в себя в больнице? Удалось выяснить, что девочка делала одна в горах, да ещё в тёмное время суток?
Мина доложила по форме:
– Дарина с командой возвращалась с соревнований по художественной гимнастике. Их автобус сломался на полдороге и водитель заявил, что часа два все могут погулять. Дети как водится, заныли, но покорились обстоятельствам, а Дарина, отличавшаяся завидным упрямством, заявила, что должна быть дома уже через час.
– Зачем она торопилась?
– Всего на день прилетал её дядя из Кутаиси и скоро должен был возвращаться обратно. Дарина боялась упустить его и не попрощаться. В этот раз он обещал привезти племяннице в подарок живую обезьянку.
– Кого? – спросил Жвания.
– Законы не запрещают, – подтвердил Роман Чебуридзе. – У них дома на огороде целый зоопарк всякого дивного зверья.
– То-то вы в какой-то черно-белой шерсти весь, – заметил инспектор.
Мина и продолжила доклад.
– Поэтому Дарина поспешила взять вещи и отправилась через горный хребет по ручью домой, рассчитав, что таким путём она быстрее остальных доберётся до посёлка.
Инспектор метко швырнул карандаш в корзину.
– Но как такую маленькую девочку могли отпустить по темноте совершенно одну? Кто был старшим в группе?
– Её тренер, некая Татьяна Гурьева, – сообщил Роман. – Дарину, как она утверждает, вызвался проводить её дружок.
– Что за кадр? Объявили в розыск?
– Зовут Алексей Дубадзе. Его мать говорит, что сын после соревнований вернулся домой пешком под утро и спешно выехал в неизвестном направлении.
Жвания вскочил, подтянул ремень на брюках и приказал:
– Срочно на поиски. Опросить всех, кто знал Дарину – друзей, соседей, школу, команду. Словом – абсолютно всех. Копайте, ройте, но пока у нас только одна зацепка – Алексей Дубадзе. И тот в бегах. Свободны.
Пока Роман занимался соседями Ветровых, Мина Карева общалась в спортзале с Марией Бобришвили.
– Дарина была лучшей по всем показателям среди нас, – говорила девушка переодеваясь. – Ей прочили судьбу Ольги Корбут. Бедная моя подружка. Природа щедро наградила её фигуркой и научила этой фигуркой пользоваться.
– Ты произнесла последние слова как будто не в комплиментарной форме, – заметила Карева.
– Нет, что вы. – Мария слегка смутилась и продолжила растирать кремом бёдра.
– Тогда что значит «уметь пользоваться фигуркой?»
– Ну, знаете ли… гуттаперчевая пластика Даринки поражала. Гибкость тела могла сводить с ума не только судей, впрочем…. – словно опомнилась девочка, – Это уже неинтересно.
Карева почувствовала, что зацепила нечто важное и спросила в лоб:
– Мария! В твоих интересах ничего не скрывать.
– Но я… - приготовилась оправдываться девочка.
– Мария! Мне надо, чтобы ты рассказала всё, что знаешь либо слышала о Дарине и Алексее. Пойми, если ты очень любила подругу, если на самом деле скорбишь…
Мария сверкнула косым взглядом:
– Терпеть не могла эту маленькую мразь.
Карева даже отшатнулась, словно увидела перед собой нечто демоническое. Однако за все годы она встречала десятки хамелеонов и была готова к столько разительной перемене с Марией.
– Дальше, – потребовала Мина. – И не врать.
Мария приложила ладони ко рту и на несколько секунд задумалась.
– Знаете, – сказала она, – Я не соврала вам. Дарина в самом деле отличалась от всех нас. Природная красота, независимость характера, наглая самоуверенность и внутренние убеждения, что она – королева, а мы – тля. Букет достоинств, не правда ли? Невольно рядом с ней я ощущала себя слабее. Она подавляла парней интеллектуальной и сексуальной мощью, а нас, девчонок – страной взрослостью суждений о людях, холодным цинизмом и умением добиваться целей с выгодой для себя. Если она решила стать королевой школы – она ею стала. Говорили, что для этого ей пришлось задержаться после уроков в кабинете директора, а затем вышла с порванными колготками на коленках. Но я не убеждена…. Чего не видела – того не знаю.
– Что же ты знаешь? – каменным тоном спросила Карева.
– Дарина с лёгкостью обезбашенной стервы могла обманывать или оскорблять не только одноклассников, но и безнаказанно дерзить учителям. Например, на истории с ехидной иронией, исподтишка она сыпала фактами на уроках с поразительной уверенностью участницы событий. Учитель тушевался, сникал и чувствовал себя нелепо. А на следующий день всё то, о чём рассказывала Дарина, неожиданно освещалось в научных журналах как сенсационные находки археологов. Она знала о них заранее, понимаете? Как – оставалось загадкой. Мне думается, что к таким показным спектаклям одной актрисы Её Величество готовилась тщательно и заранее. На каждую реплику у неё находились три своих – дерзких, острых, сопровождающихся хохотом. Да-да. Она всегда хохотала, как гиена. И из-за этого смеха и из-за унижений обязательно на публике, с ней никто связываться не хотел.
– Её Величество? – переспросила Мина.
– Видите, – шмыгнула носом Мария, в презрении ломая красивые линии губ, – Даже после смерти не веришь, что она сейчас не выйдет отсюда обязательно с двумя-тремя шестёрками и не бросит, смеясь тебе в лицо: «Эй, ты, кривоногая. Это в маму?»
– Ну, ну, – прониклась вниманием к рассказу Карева. – Итак, Дарина любила унижать и делать это при всех.
– Обожала издеваться. При этом, когда видела, что может пострадать от лица, обладающего должностными полномочиями, превращалась в ангелочка и обиженного ребёнка. Её жалели одни, но люто ненавидели другие. И всё таки был один случай, когда видимо её покровитель дьявол отвернулся и не помог своей протеже. Королеве не удалось опозорить на весь класс Ибрагима.
– Кто это?
– Да историк наш. Он огорошил нахалку и просто добил сведениями, от которых та превратилась во что-то мерзкое. Про себя ликовал весь класс вместе с Ибрагимом. Того чуть удар от торжества не хватил. В глазах читалось: «Я сделал её!» Дарина начала дрожать, внутри клокотал гнев, а в глазах сверкало бешенство раненой тигрицы. Те, кто сидели рядом с ней, вспотели – такой внутренний жар ненависти исходил от соседки. После того случая Дарина затаила обиду и признавалась мне не раз, что отомстит очкарику.
– Что же произошло потом? – напряглась Мина.
Мария встряхнула головой, но воспоминания нахлынули безжалостной захлёбывающей волной.
– Мы писали годовую контрольную по истории, и случилось так, что Дарина увидела в тетрадке красную жирную двойку. В конце урока, когда все вышли из класса, она подошла к столу историка и потребовала исправить оценку. Но мало того, она хотела от Ибрагима публичного извинения перед ней и признания свей некомпетентности и её первенства в исторической правде. Я уж не помню, о чём именно там был спор. Кажется, речь шла о Наполеоновских войнах, в которых Дарина считала себя суперэкспертом.
– Еще бы, – усмехнулась Мина. – Родные души. И болезнь одна на двоих – мания величия и жажда власти. И что учитель?
– Ибрагим лишь рассмеялся и указал ученице на дверь. Да еще пригрозил поставить вопрос на педсовете о дерзком поведении Ветровой. А через несколько секунд из класса в коридор вылетела растрепанная Дарина со спущенной до колен юбочкой, визжа и плача, прикрывая девичий пах ладошками. На весь этаж она истерично
Жуть! Ужас! Очень жалко девочку!))
Очень интересно написано...надеюсь, что будет ещё продолжение...))
Пока...я так подумала, что Дарину убил тот, кто пошёл вместе с ней в горах...А там...всё может быть!))
Спасибо большое, солнышко! Но рассказ был написан еще во времена Литературии. Ты разве не читала его тогда?)) Если нет, тогда я очень рада, что выбрала именно его для получения статуса Автора. Продолжение, конечно же, будет.