такую реку не нашли, как ни искали. Даже ручейка такого нет. Специальные ученые перекопали весь полуостров не обнаружили даже лужицы с таким названием.
-- Мне думается, эта речка у Цезаря была в голове. Или в сердце. Позволил себе, перешел вброд, назад хода не будет. Стал другим…
-- А в хорошую сторону? Влюбился, решился – и вперед, через этот самый Рубикон! – мечтательно предположила Настя, -- и стал другим. И назад не вернуться… похоже! Слышишь?
-- Что? – насторожилась Вереск.
-- Рубикон к нам летит. Вот оттуда, с севера. Пойду, сумки принесу и твою летную метелку.
Ведьма прислушалась. Очень не хотелось возвращения утренних гостей. Но звук был явно другой, плотный и густой, как горячий гудрон. Он лениво втекал в зимний лес, в замерзшее озеро, в ночное небо. Гул не был слишком громким, но остальные звуки исчезли совсем. Бархатная контузия. Вакуум повышенного давления. Поляна озарилась совершенно белым светом, ярче дневного, и сквозь высокое небо, прямо со звезд, спустился космический катер. Выдвинулись опоры и аппарат замер на месте. Утихомирились мощные двигатели, под прозрачным колпаком кабины зажегся свет, а в нижней части, с металлическим лязгом, распахнулся люк.
Вереск и Настя ужасно растерялись – как поступить согласно этикету? Бежать навстречу или стоять на пороге? Пока они шептались и подталкивали друг друга локтями, из корабля выскочил снежный человек и со всех ног кинулся к ним. Следом, элегантно и не спеша, двигалась Госпожа Северный Ветер. Поверх униформы, она накинула на плечи белый испанский плащ с воротником из искусственного меха. Словом, Госпожа выглядела так, что становилось стыдно за отсутствие полкового оркестра.
Иоганн поприветствовал девушек добрыми фейерверками у них в головах, сгреб в охапку весь багаж и отправился на погрузку. Северный Ветер обняла Настю и Вереск за плечи.
-- Готовы, девчонки?
Никто не успел и рта раскрыть. Со стороны корабля донесся возмущенный вопль.
-- Иоганн кричит!? За всю его жизнь, это третий случай! Скорее, бежим!!! – Госпожа подобрала полы плаща и, нарушив все правила этикета, рванула по снежной тропинке. Бегала она не слишком быстро, но подруги, из вежливости и уважения, не решились ее обогнать. Кстати, кто там спрашивал, как свита играет короля? Например, бежит медленнее.
В ходовой рубке, как оглашенный орал снежный человек Иоганн, указывая обеими руками в сторону пассажирского салона. Дамы заглянули внутрь и дружно расхохотались. Весь отсек, от пола до потолка, был завален шикарными чемоданами с золотыми вензелями NW на кожаных крышках.
-- Эмма, Эмма! Медвежуткое создание!!! – сквозь смех проговорила Госпожа, -- Настя, зови всех своих соседей и друзей. Мы тут до утра провозимся, без их помощи!
Люди стали в цепочку и за пять минут выбросили походный гардероб на снег. Лисы и волки по одному отволокли груз в избушку. Потапыч с Митрой аккуратно сложили чемоданы и портпледы в кладовку и на чердак. Госпожа оставила себе лишь небольшой походный несессер и коллекцию магических артефактов. Похоже, это и были тяготы войны. Странное дело – до войны они не добрались, а лишения и трудности военной поры уже ширились и множились.
-- Госпожа, я прошу полчаса времени. Может быть час, -- неожиданно обратилась к командиру Настя, -- час хода до Ленинграда, чтобы забрать там очень нужного человека.
-- Кому нужного? – холодно поинтересовалась Северный Ветер.
-- Мне, Госпожа! Он нужен только мне, -- смутилась и обиделась Настя, -- но интересен может быть многим.
-- Кто этот парень? Твой лохматый гитарист?
-- Нет, он инженер! – гордо и с вызовом воскликнула Анастасия, -- инженер Петр Петрович Гарин.
Госпожа остановилась на полуслове. Точнее сказать – у неё пропал звук. Изображение продолжало двигать челюстью по инерции, глаза смотрели, не узнавая. Анастасия громко хлопнула в ладоши, властительница сморгнула и пришла в себя.
-- Ты вытащила его из ментального пространства в физическое? Наплевав на всех бабочек Брэдбери? —удивлению не было предела.
-- Капитан, мы можем посадить корабль в центре Петрограда тысяча девятьсот двадцать четвертого года? Прямо на Конногвардейский бульвар?
-- На бульвар нет. Площадь рядом есть?
-- Две!
-- Пойдем к Иоганну, маршрут проложим.
В пассажирском салоне остались онемевшая сестра Вереск, кот Злотый у нее на коленях и рысь Митрофания, дремавшая рядом с хозяйской сумкой. Они не собирались сбавлять шаг и уступать Насте дорогу. Но Настя ушла вперёд на целую жизнь.
***
Поздний вечер. Черный, холодный, безлюдный. Грабить некого, ловить грабителей некому. Закон о ведомственной милиции только обсуждается народными комиссарами. Основные начала уголовного кодекса будут приняты только осенью двадцать четвертого года. Месяц назад скорбящие пролетарии переименовали холодный и голодный Петроград в город Ленина. Вшивая интеллигенция предательски шутила, называя многострадальное городище Санкт-Ленинбург. Донельзя огорченные смертью вождя, спятившие от революционного беззакония, жители дельты Невы предлагали заменить ангела на Александровской колонне на бессмертный образ адвоката Ульянова с двумя кепками – одной на лысине, другой – сжатой в брутальном кулачище.
Изрядно рискуя, на скамейке бульвара Профсоюзов, прямо напротив Почтамта, сидели два молодых человека. Одетые с претензией на элегантность, они представляли легкую добычу для деклассированного элемента. Тем не менее, Петр Петрович Гарин и Михаил Афанасьевич Булгаков беседовали и беседовали увлеченно. Говорили о дирижаблях графа Цеппелина, о папиросах фабрики «Дукат», о стихах Надсона и Северянина, об автомобилях «Бугатти» и американском джазе, о системе Станиславского и о французском коньяке. Не говорили о текущей политике, от того, что были умны, и о женщинах, от того, что были воспитаны. Ближе к полуночи, поднялся и обратился к собеседнику с речью:
-- Михаил, я вижу, вы большой охотник до мистики. Вы ее любите, и она отвечает вам взаимностью. Петербург – самый магический город на свете. Он придуман весь, от начала до конца. Я тоже придуман, от начала до конца. И сейчас я обрету самостоятельность, перейдя в другую историю. А если повезет – начну свою. Наблюдайте и удивляйтесь.
-- Анастасия! Митрофания! Злотый!
Со стороны Исаакиевской площади прокатилась волна мощного грохота. Земля качнулась под ногами. Ослепительное бело-фиолетовое пламя уничтожило все цвета, доступные глазу. Сияние ледяного серебра разлилось по всему бульвару до Благовещенской площади.
-- Господи! – прошептал Михаил Афанасьевич, -- Отец Наш Небесный!
Несколько волн встряхнули трехмерность сценического пространства и стихли у подножия пирамиды времени. Бег секунд принесен в жертву торжественности момента. Медленно и величественно, по заснеженной дорожке приближались три женских и два маленьких звериных силуэта на фоне жидкого, очищенного пламенем серебра. Посланцы небес шагали не торопясь, раскладывая перед собой длинные пляшущие тени.
Михаил Афанасьевич вскочил с лавочки, как рядовой перед генералом:
-- Гарин, кто это такие? Или нам это грезится?
-- Шалите, господин литератор! – самодовольно усмехнулся инженер, -- двух одинаковых бредов не бывает! Бред приготавливается по уникальной рецептуре, он неповторим, как отпечаток пальца. Позвольте, я представлю вас – Булгаков, Михаил Афанасиевич, литератор из Киева…
-- Госпожа Северный Ветер, Повелительница льдов, снегов и холодных ветров!
-- Ведьма высотного перехвата в отставке, пилот высшей категории, сестра Вереск!
-- Лейтенант-эксперт запаса Анастасия, … лесная рысь Митрофания, … доктор котовьих наук Honoris Causa, кот Злотый.
Огромный огненный котище, по-балетному переставляя мягкие лапы, и выкручивая вопросительные крючья пушистым хвостом, принялся тереться мордой о кожаные перчатки франтоватого писателя. Михаил Афанасьевич стащил лайку с рук и Злотый облизал, пахнущие табаком и шипром, ухоженные докторские ладони. Земский врач Булгаков застеснялся, не ожидая таких проявлений чувств от незнакомого кота.
-- Спасибо вам, как автору за вашего чудесного Бегемота! Мой автор, можно сказать, впитал его образ с юных лет – семнадцать раз ваш роман читал! Под одеялом с фонариком и в туалете с лампочкой в двадцать ватт… Бегемот вдохновил автора на создание меня – мистического рыжего кота с польским именем Злотый. Прямо сейчас круг замкнулся – я удивил вас, поразил и, даже немного шокировал, и запал в душу. Теперь вы обязательно напишите историю, в которой огромный черный кот будет ездить на трамвайной колбасе, чистить гривенником усы и починять примуса. Скажу вам, по великому секрету, роман ожидает оглушительный успех!!! Как сейчас помню «… В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат».
Будущий великий писатель тихо сполз обратно на лавочку и принялся глотать воздух большими непрожеванными холодными кусками, явно сообщая всем собравшимся, что в данный момент он уже пациент, а не доктор. Запредельной красоты женщина в белоснежной униформе склонилась и нежно коснулась кончиками пальцев его висков. Полуживой земский врач, с удивлением почувствовал, как приятное тепло вливается в голову, заливает лицо, просачивается к затылку, пульсирует в горле и разбегается по всему телу:
-- Михаил Афанасьевич, послушайте внимательно. В тысяча девятьсот двадцать четвертом году вас ожидают великие перемены. Вы расстанетесь с вашей супругой Татьяной Николаевной и полюбите Любовь Евгеньевну. Ваше чувство не останется без ответа. И вы больше никогда не прикоснетесь к морфию. Никогда в жизни! Теперь же ступайте домой и не забудьте про черного кота с примусом. Прощайте, Мастер!
Госпожа Северный Ветер прекрасно чувствовала себя в роли командира, не переставая отдавать себе отчет в том, что это всего лишь роль, временное прибежище и укрытие мятущейся души.
-- Петр Петрович, вы завершили все свои дела в данной реальности? – Гарин вздрогнул и подобрался. Да, господин авантюрист, ледяная аристократка в бело-золотой униформе, не чета истеричке Зое Монроз. Не повезло Алексею Николаевичу с женскими образами. Ни в жизни, ни в творчестве.
-- Да, завершил и завершил сполна. В качестве входного билета на ваш пароход, позвольте презентовать действующую модель гиперболоида.
-- Обязательно расскажите нам всю историю про аппарат! Продемонстрировать получится?
-- Приложу все силы!
— Вот Иоганн обрадуется! А сейчас все бегом на посадку! Девочки, хватайте зверей на руки и ходу! Прощайте, Мастер!
Минутой позже, над безлюдным спящим Ленинградом, взревел, разгоняясь в высоту, личный космический скутер Госпожи Северный Ветер. Направление – север, строго на север.
***
Сестрица Вереск и Анастасия покормили котов, убрали миски, и улеглись отдохнуть на мягкие диваны в полутемном салоне. Рыжий приуютился в ногах хозяйки. Рысь заступила на дежурство. Инженер решил привести гиперболоид в
